Библия и мировая культура

Столь же несправедливы обвинения всего народа Иудеи (а затем — еврейского народа вообще) в гибели Йешуа ѓа-Ноцри. В Евангелиях преувеличена роль народа и преуменьшена роль Понтия Пилата в казни Иисуса. Как отмечает М. Даймонт, нужно быть чрезвычайно наивным, чтобы полагать, что жестокого прокуратора Иудеи заботила участь очередного еврейского Мессии и что он мог быть напуган толпой, вооруженной только таким оружием, как молитвенные принадлежости — филактерии. Пилат, согласно Евангелиям, всячески пытается спасти Иисуса, передать его как жителя Галилеи в руки Ирода Антипы или заменить его другим преступником, но народ настоятельно требует: «Распни его!» При этом народ, наделенный правом спасти в канун Песаха одного из обреченных на смерть, спасает «разбойника» Варавву (Бар-Аббу). Исторически же известно, что Бар-Абба был зелотом, в глазах народа — не разбойником, а героем, рисковавшим жизнью ради свободы родины. Понятно, почему толпа потребовала его освобождения. Тогда Пилат символически «умыл руки», демонстрируя (в соответствии с еврейской традицией), что он непричастен к пролитию крови невинного. Толпа же отвечала: «Кровь Его на нас и на детях наших» (Матф 27:24–25), т. е. взяла на себя ответственность за казнь Иисуса. Именно эта фраза служила основой обвинения всего народа в «смерти Бога». Однако понятно, что принимать толпу, собравшуюся на публичную казнь, за весь народ нелепо. К тому же сами евангелисты отмечают, что у креста стояли также люди, сочувствовавшие Иисусу и оплакивавшие Его, и что не кто-нибудь иной, но именно фарисей Иосиф Аримафейский, член Синедриона, выкупил тело Казненного у Понтия Пилата и с почестями предал Его погребению, уступив Ему собственную заранее заготовленную погребальную пещеру. Совершенно очевидно, что тех, кто записывал Евангелия, волновала не столько историческая истина, сколько истина метаисторическая: представить сошедшего на землю Сына Божьего, не понятого «своими», преданного и казненного ими, но вопреки всему воскресшего. Эта парадигма должна была более легко освоиться (и освоилась) языческим сознанием.

Так или иначе, но Йешуа ѓа-Ноцри был действительно казнен, и прежде всего по политическим причинам: подозреваемый в притязаниях на высшую власть — власть истинного Царя Иудейского (Мессии), Он входил в конфронтацию не с еврейским, но с римским законом и подлежал казни как мятежник, выступивший против «законной» власти императора Рима. Он был казнен самым распространенным в Риме того времени способом казни — через распятие на перекладине в виде буквы «Т». Подобный мучительный вид казни запрещен Ѓалахой и никогда не применялся ни в едином Израильском царстве, ни в Иудее, ни в еврейской практике вообще. В Евангелиях подробно описаны бичевание Иисуса до распятия, издевательства над Ним римских легионеров, Его муки на кресте, продолжавшиеся шесть часов. До самого последнего момента Он, вероятно, надеялся на то, что Бог спасет Его. Поэтому за мгновение до смерти с Его уст срываются слова, исполненные невероятного трагизма и отчаяния и повторяющие стих Псалма 22-го, но в арамейском варианте: Эли, Эли, лема швактани? («Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?»; в транскрипции Синодального перевода: Или, Или! Лама савахфани! — Матф 27:46; Элои! Элои! ламма савахфани? — Мар 15:34; ср. Пс 22:2). В этом Эли, Эли некоторым почудилось призывание Иисусом пророка Илии (см. Матф 27:47; Мар 15:35), однако пророк не явился, чтобы снять Его с креста.

Гибель Йешуа ѓа-Ноцри и то, что Он так и не освободил Иудею от римского ига, в глазах многих явились подтверждением мнимости Его притязаний на титул Мессии. Однако ближайшие Его последователи отказались мириться со смертью Учителя, призвав на помощь доктрину воскресения, прочно вошедшую в иудаизм уже во II в. до н. э. Подобная парадигма представлена уже в ессейских текстах. Так Йешуа ѓа-Ноцри постепенно стал Иисусом Христом, Сыном Божьим, Богочеловеком, Который, «смертию смерть поправ», воскрес на третий день после распятия, спустился в ад и вывел оттуда родившихся до Него праведников, явился после смерти Своим ученикам и напутствовал их проповедовать Евангелие — Благую весть о Его учении, смерти и Воскресении, об открывшемся пути к жизни вечной и о грядущем Своем втором пришествии.