Читаем Библия ядоносного дерева полностью

— Господи, я даже не знала, что он переехал, — произнесла я. — Думала, он все это время околачивался вокруг нашей старой деревни.

— Нет, как я слышала, несколько лет отец продвигался вверх по реке Касаи, нигде ни с кем особо не подружившись. В Килангу, насколько мне известно, он не возвращался. У нас с Килангой до сих пор хорошие связи. Кое-кто из наших знакомых по-прежнему там живет. Но многие умерли.

— Кого ты имеешь в виду? Какие наши знакомые?

Честно говоря, я никого не могла припомнить. Мы уехали, Аксельрут уехал. Андердауны вернулись в Бельгию, да они там и не жили.

— Почему бы нам не поговорить об этом позднее? — предложила Лия. — В этом месте и без того много покойников.

Ну, с этим спорить не приходилось. Окончание нашей оплаченной экскурсии мы провели молча, двигаясь через древние осыпающиеся залы и стараясь не смотреть на фрагменты пожелтевших костей, встроенных в стены.

— Жемчуг вместо глаз блестит[130], — в какой-то момент произнесла Ада, это было точно в ее духе.

— Глубо́ко там отец лежит[131], — подхватила Лия.

Что это была за чертовщина? Разумеется, никакого жемчуга я нигде не видела. Между этими двумя всегда существовала какая-то странная, особая связь. Даже когда видеть друг друга не могут, одна прекрасно знает, о чем говорит другая, притом что больше никто вокруг ничего понять не может. Но я не позволяю, чтобы это выбивало меня из колеи. Я достаточно взрослый человек, чтобы ни от кого не зависеть и предаваться собственным приключениям. Я представила, как иду по старинному Абомейскому дворцу в своем бюстгальтере фирмы «Мейденформ»!

В незапамятные времена я немного завидовала Аде и Лие в том, что они близнецы. Но независимо от того, как одинаково, повзрослев, они стали выглядеть и говорить, вижу, что внутренне они отличаются друг от друга, как день и ночь. И я тоже отличаюсь, совсем по-иному, как Четвертое июля от обычного дня. Вот так мы и шли: ночь, день и Четвертое июля, и, пусть ненадолго, между нами был заключен мирный договор.

Однако все рушится. Между нами это происходит всегда, рано или поздно. Мы вышли в городок, чтобы выпить чего-нибудь прохладительного, отыскали приличное место, где можно было сесть на улице, за металлическим столиком, наблюдая, как мимо носятся собаки и велосипедисты, у всех без исключения на головах была поклажа. Кроме собак, разумеется. Мы выпили пива, это было приятно. Лия продолжила свой важный доклад о захолустной деревне нашего детства, о которой, по моему мнению, лучше было бы забыть. Я ждала той части, где должно было говориться, от чего умер папа, но торопить ее было бы невежливо. Я сняла солцнезащитные очки и стала обмахиваться картой Восточной Африки.

Лия считала по пальцам: мама Мванза по-прежнему в хорошей форме. Мама и папа Нгуза тоже. Папа Боанда потерял старшую жену, но у него есть Иба. Вождь теперь — сын папы Нду. Не старший Гбенье — его из деревни выгнали.

— Тот, кто украл твоего бушбока? — уточнила Ада.

— Да. Насколько я поняла, он постоянно всех задирал. Вождь из него получился бы никудышный. В общем, вождем стал второй сын, Кенге. Его я плохо помню. Папа Нду умер от воспалившейся раны.

— Какая жалость, — усмехнулась я. — Мой несостоявшийся муж.

— Могло быть и хуже, Рахиль, — произнесла Ада.

— Хуже и было, — заявила Лия.

Этого я не поняла, о чем и сказала. Лия меня проигнорировала.

— Нельсон женат, представляете? У него две дочери и трое сыновей. Мама Ло умерла; в деревне утверждают, будто ей было сто два года, но я сомневаюсь. Папы Кувудунду тоже нет, умер, уже давно. Уважение к нему сильно пошатнулось из-за того, что… он с нами сделал.

— Ты про змею? — спросила я.

Она глубоко вздохнула, посмотрела на небо и сказала:

— Я имею в виду всё.

Мы ждали, однако Лия барабанила пальцами по столу и вела себя так, словно рассказ завершен. Но потом добавила:

— Паскаль, разумеется, мертв. Уже давно. Его убили синие шлемы на дороге возле Булунгу.

Она отвернулась, но я заметила слезы у нее в глазах! Я пыталась вспомнить, кто все эти люди.

— Паскаль твой сын?

Ада сообщила мне, что я дебилка.

— Паскаль — друг нашего детства, в память о котором мы назвали своего сына. Он погиб восемнадцать лет назад, перед рождением моего Паскаля, когда мы жили в Бикоки. Я тебе, Рахиль, этого не рассказывала, поскольку у меня возникало ощущение, что тебе это безразлично. Его убили, когда ты жила в Йоханнесбурге.

— Паскаль наш друг? — спросила я. — Тот мальчик с дырками на штанах, с кем вы бегали вместе?

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные сокровища XX века

Библия ядоносного дерева
Библия ядоносного дерева

Барбара Кингсолвер (р. 1955) — выдающийся американский прозаик, поэт и эссеист, лауреат множества международных и национальных премий. Практически все ее книги мгновенно попадают в списки бестселлеров, а главное ее произведение — великий роман «Библия ядоносного дерева» — входит в топ-100 сайта Goodreads и изучается в колледжах и университетах.Фанатичный миссионер Натан Прайс вместе с женой и дочерьми покидает благополучную цивилизованную Америку и отправляется на Черный континент, в джунгли Бельгийского Конго, с твердой верой в Бога и с надеждой на то, что Господь поможет ему обратить местных жителей в христианство. Он проповедует яростно и страстно, но местные жители вовсе не жаждут принять благодатные дары. Они трепетно берегут свои святыни, чтут традиции предков и продолжают совершать свои дикие, порой бесчеловечные обряды.Но и в собственной семье Натана Прайса назревает бунт: домочадцы оказались не готовы к тяготам быта глухой африканской деревни. Все кажется им чуждым и пугающим — зловещие мрачные джунгли, где на каждом шагу подстерегает смерть; люди, встречающие их угрюмым молчанием, и даже сам Натан Прайс с его фанатичной, не знающей жалости верой…

Барбара Кингсолвер

Современная русская и зарубежная проза / Историческая литература / Документальное

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы