Библия Раджниша. Том 4. Книга 1

Я не говорю, что они должны разойтись, чтобы сделать свою любовь настоящей, — не переходите в противоположную крайность, что вы обязаны разойтись. Это будет зависеть от каждого отдельного индивидуального случая. Возможно, что два человека могут любить друг друга всю свою жизнь, даже не обращая внимания ни на что другое. Возможно, что один человек может любить другого в настоящее время, а затем вдруг обнаружить, что этой энергии уже нет больше.

Она пришла из неизвестного.

Она ушла в неизвестное.

Не в ваших силах было любить кого-то; не в ваших силах предохранить любовь от исчезновения. Вы ничего не можете поделать, вы просто беспомощны; и то же самое происходит с другим человеком. Никого не обвиняйте. Благодаря неверной идее возлюбленные продолжают обвинять друг друга: «Ты разрушаешь любовь». Никто ее не разрушает. Она — вольный ветерок; она приходит, уходит — вы не можете удержать ее. А если вы закроете все окна и все двери, чтобы удержать ветерок, то он уже не будет тем же самым прохладным ветерком. Вскоре он станет несвежим, какими являются все супружества — несвежие, скучные.

Оба партнера стараются исчезнуть через какую-то дверь, через какое-то окно, но один из них все время следит. Затем он также старается исчезнуть через какую-то дверь, но теперь следит другой. Вскоре мужья и жены становятся узниками друг друга. Любовь должна длиться всю жизнь, только тогда она настоящая? Это — глупость. И благодаря этой идее во имя любви должно быть создано супружество. Оно более стабильная вещь, постоянная, законная, социальная — подобно скале. Оно больше не цветок.

Эта идея возникла с помощью людей, которые не испытывали переживания. Такой же случай происходит с другими идеями — например, с истиной. Люди, которые ничего не знают об истине, продолжают говорить о ней. Она — переживание, она — не какой-то предмет, где-то находящийся, который однажды вы найдете, схватите и положите в свой сейф или в банк.

Истина — не какая-то вещь, она — переживание.

Вы не можете говорить о ней — вы можете говорить ее.

Она может быть в самих ваших жестах.

Она может быть в ваших глазах.

Она может быть в вашем присутствии.

Но вы не можете говорить о ней, так как, когда вы знаете истину, вы знаете, что она — самое ваше бытие, она — это вы. Она не находится еще где-то. Вы не можете дать ее описание, вы не можете нарисовать с нее картину. Ее нельзя описать словами.

Каждый язык искажает истину.

Каждое выражение разрушает ее.

Тогда что же делать? Что должен делать ученик? Ведь он хочет знать истину экзистенциально. Тогда и появляется посвящение.

Посвящение не нужно для любопытного — он не может вынести его долго. Я очень много лет путешествовал по Индии и был озадачен… Однажды я намеревался успеть на поезд, а кто-то прибежал и сказал: «Одну минуту — Бог существует?»

Я сказал: «Вы, должно быть, сумасшедший — мой поезд отходит! Что вы хотите? Вы хотите, чтобы Он существовал или нет? Так как я должен успеть на поезд, я не могу в данный момент обсуждать существование Бога».

Он сказал: «Одну минуту — поезд не отойдет еще три минуты, — одну минуту, только один вопрос. Я пытался найти вас, и сегодня, наконец, я нашел вас, но вы спешите на поезд и не видите, что я хочу знать о Боге».

Я сказал: «Проходите на мое место… будьте со мной».

Но он сказал: «Это немного затруднительно, так как чтобы проехать сотни миль… и тогда я должен взять отпуск в своей фирме, в своем офисе».

Я сказал: «Тогда вначале позаботьтесь о своем офисе и о своей семье. А когда вы покончите со всеми этими вещами, тогда, если я буду еще жив, приступайте к Богу… потому что вы не интересуетесь Богом, вы просто хотите человека, который спешит, чтобы успеть на поезд. А вы не видите свою глупость — разве сейчас время спрашивать о Боге?»

Но существуют люди, просто любопытные, подобно этому человеку. Посвящение не для них, тут нет и вопроса о посвящении. Для студента тоже нет посвящения, так как интеллектуально он может почерпнуть знания в университетах, в библиотеках. Там о посвящении не спрашивают — конечно, там просто регистрация.

Когда меня попросили пойти в офис регистрационного бюро, чтобы зарегистрироваться, я сказал: «Но я пришел, чтобы меня посвятили, а не зарегистрировали». А человек, который пригласил меня в университет, доктор С.С.Рой, отчаянно хотел, чтобы я пришел в университет, где он преподает.

В течение четырех лет я постоянно приходил в его университет, чтобы принимать участие в межуниверситетских дискуссиях, а он всегда был одним из судей. В течение четырех лет он слушал меня, и каждый раз, когда он слушал меня, он приглашал меня после дискуссии в свой дом. И он говорил: «Только одна вещь: оставляйте все — просто приходите. Я хочу такого студента, как вы. Моя профессия просто загнивает. Почему вы не приходите сюда? Я предоставлю вам всевозможные удобства».