Библия Раджниша. Том 4. Книга 2

Но вы не можете сделать это с темнотой. Мы даже не способны осуществить какой-либо контакт, хотя она так близка, она всегда так близка. В темноте есть определенная свобода, которой нет в свете; но оба имеют свои проблемы. Я не могу выбрать одну из них для того, чтобы определить все явление просветления.

Просветлению были даны атрибуты: что есть переживание истины, переживание подлинности, переживание любви, переживание сострадания, переживание вечности, переживание освобождения от пространственно-временной зависимости, переживание освобождения от всех видов двойственности.

Это очень большие слова, и они озадачивали человечество веками; а люди старались выяснить: что такое истина?

Математики говорят, что истина никогда не может быть полностью определена. У одного из математиков, Геделя, есть принцип, который кажется все еще неопровергнутым. Его принцип заключается в том, что математика никогда не будет свободна от парадоксов. В действительности, он говорит: «Ни одна система, сделанная человеком, не может быть свободна от парадоксов, так как человек — это парадокс; а когда человек что- то делает, то он становится частью своего создания».

Существует вероятность, что рано или поздно ваши компьютеры могут начать капризничать, так как вы вкладываете свой ум в эти компьютеры. Некоторые компьютеры могут стать вздорными! Это относится к вам; компьютеры будут просто повторять все то, что вы вложили в них. Некоторые компьютеры могут стать просветленными. Что бы вы ни сказали, они скажут: «Я просветленный, я — единственный рожденный сын Божий!»

А вы не сможете даже распять компьютер на кресте — это было бы так глупо, распинать компьютер, — но может настать время, когда вы сможете расстрелять компьютер. Он может стать такой досадой, может начать делать такие извращения, что вам ничего не останется делать, как только расстрелять его. Он может начать терзать вас самыми изощренными средствами.

Гедель прав в том, что, что бы ни делал человек, какую бы доктрину он ни представлял на обсуждение, какую бы философию он ни высказывал, они будут так или иначе парадоксальны. То, что ниже этого, останется противоречивым. Поэтому Гедель говорит, что в математике есть три категории: то, что может быть описано, описываемое; то, что уже было описано; и то, что никогда не будет описано.

Есть математики, которые не соглашаются с третьей категорией. Они говорят: «Две категории прекрасны: описанное и описываемое. Неописываемое мы не можем допустить до тех пор, пока мы не исчерпаем все наши средства для описания». И они все еще не исчерпаны, они никогда не будут исчерпаны; не будет такого момента, когда мы сможем сказать: «Мы исчерпали все средства и все возможности». Поэтому третья категория не может быть все еще установлена. Относительно двух категорий проблемы нет.

Вся наука готова допустить две категории: выразимое, познаваемое; и непознанное, но которое может быть познано, которое потенциально познаваемо. Они полностью отбрасывают мир мистики. Они говорят о том, что нет ничего, что всегда останется непознаваемым, неизвестным. А это, в действительности, — мир просветления.

Западные математики думают, что три категории Геделя исчерпывают все категории. Это неправда. Запад не знает математиков и философов Востока. Наиболее неудачная сторона этого дела состоит в том, что даже математики… Две Нобелевские премии были даны двум индийцам. Одна была дана доктору Раману, другая — на несколько лет раньше — была дана доктору Хорану. И даже эти… Я встретил доктора Хорана и спросил его: «Вы представляете себе, что Гедель — это еще не последнее слово?»

Он сказал: «Что вы говорите? Гедель должен быть последним словом, так как больше не может быть категорий: познанное, познаваемое и непознаваемое. Даже если согласиться с ним, то есть только три категории».

Я сказал: «Вы, будучи человеком с Востока, могли бы знать, но вы получили образование на Западе…» И даже если вы получили образование на Востоке, то вы получаете образование по западным методикам, согласно западным открытиям. Никого не интересуют открытия, сделанные на Востоке.

У Махавиры есть семь категорий. Это был один из величайших споров между Махавирой и Буддой, когда они еще были живы двадцать пять веков назад. У Будды были в точности такие же три категории, что и у Геделя. Он говорил, что есть только три категории: или вы можете сказать «да» чему-то, или вы можете сказать «нет» чему-то, или вы можете сказать, что это неописываемое. Больше категорий нет.

У Махавиры было семь категорий, и я согласен с Махавирой. Он действительно исчерпывает все. Но это немного сложно; эти три категории простые.

Первая категория: да. Это очень понятно. Вы можете сказать «да» по поводу чего-то с уверенностью. Вы знаете это, и это описываемо, известно.

Вы можете сказать «нет»; вторая категория: «Я невежествен. Это не означает, что эта вещь не существует; я просто говорю, что она неизвестна мне».