Библия стервы. Правила, по которым играют настоящие женщины

Пауза – это не пустота, а подготовка к тому, чтобы сказать слова.

И если подготовка соответствует образу, настроению героя и ситуации, только в этом случае слова заставят растаять чье-то сердце, поверить в то, что ты не играешь. Как видишь, не так уж и легок труд актрисы.

Нас, женщин, часто обвиняют в излишней эмоциональности, в том, что мы говорим раньше, чем думаем. И вообще слишком много говорим. Я – женщина, но с этим утверждением согласна. А почему мы много болтаем? Потому, что не знаем, что и как сказать, а от незнания тараторим «на авось» – что-то, да услышат. Вышеприведенная методика позволяет говорить меньше, но так, чтобы слова были услышаны, так, чтобы за время «пристройки» к собеседнику можно было подумать, прежде чем сказать, сделать эффектную паузу, которая заставит его ждать твоих слов. И это еще не все. Каждую фразу нужно не только обдумать перед тем, как сказать, но еще и «слепить», мысленно проговорив и расставив интонации до того, как она вылетит из твоего очаровательного ротика; определить, какое слово во фразе главное, на чем ты хочешь сделать акцент? Это не так сложно и не так долго, как бессмысленное щебетание, которое никто не желает слушать. Так ли много у тебя ценных мыслей, чтобы спешить их озвучить, поделиться с другими? А если уж ты решила это сделать, так сделай эффектно, чтобы человек запомнил твои слова надолго.

Врать, говорят, некрасиво, но актриса – она ведь не лгунья? Решать, кому врать, а кому говорить правду, – дело твое. Неискренность эмоций, с одной стороны, тоже вранье, а с другой – жизненная необходимость, от которой в городе никуда не деться. Неумелых лгунишек ловят на изменениях в поведении, мимике и жестах. Они отводят глаза, теребят что-то руками или складывают их в замок, принимают заискивающую позу, нервно улыбаются, часто употребляют слова-паразиты и междометия («если посмотреть на проблему с этой точки зрения…», «то есть, это…», «это, видите ли…», «это просто значит…» и т. д.), составляют излишне подробный рассказ, делают ненужные паузы. Умелых же врунов ловят на интонациях и неправильно расставленных акцентах, ведь для того, чтобы сыграть правдоподобно, нужно поверить в то, что говоришь, значит, нужно очень хорошо представлять то, о чем говоришь.

Представив какую-нибудь вещь или ситуацию, ты эмоционально настроишься на нее, слова и жесты станут более искренними, а акценты во фразах сами расставятся именно там, где нужно. Человек, который что-то ярко представляет, увлекается вызванным видением, а значит, его эпитеты становятся яркими, дыхание прерывистым, как и в том случае, когда описывается событие, которое на самом деле могло бы быть. Я видела много примеров подобного перевоплощения – докладчики на совещаниях, лекторы, заядлые спорщики, торговцы, сами себя заставляющие поверить в то, что их товар – «лучше не найти», и совершенно искренне обижающиеся на критику покупателей.

Для актера или обманщика вдвойне важно представлять то, о чем говоришь.

Представляя, ты запоминаешь, а запоминая, сам начинаешь верить, ведь неумелые вруны часто попадаются на «несостыковках». Актер, один раз представивший вещь или ситуацию, возвращается к представленному во время каждого представления, и зритель ему верит.

У тебя зрителей не так много, как у настоящей актрисы. Ей нужно угодить всем, а тебе – одному, максимум – небольшой компании. Это гораздо проще. Объясняю: еще Станиславский (а не новомодные психологи, присвоившие его мысли без ссылки на оригинал) говорил о том, что зритель воспринимает игру актера через призму собственной «киноленты», которая у каждого человека формируется с детства из событий, переживаний, впечатлений. Наложившись на эту «киноленту», любое действие, прочитанная книга, слова превращаются в оценку. Потому-то так часто авторы пособий по привораживанию-завоеванию говорят о том, что нужно мужчину слушать, да еще и выспрашивать о нем самое сокровенное. Не просто потому, что люди любят рассказывать о себе и быть значительными в собственных глазах. Умной женщине информация, полученная от мужчины, расскажет о его «киноленте», через которую он смотрит на мир, а значит, и на нее.

Играть каждый день и со всеми мне помогает музыка. Музыка внутри меня и снаружи. Чтобы настроиться на тот или иной образ, одеваясь утром, ты ставишь диск или кассету и начинаешь вживаться в образ. Музыка диктует скорость жизни. Одно дело, если ты напеваешь, плетясь на работу, «Снова от меня ветер злых перемен», совсем другое дело – ритмичная музыка, например, «Pretty women»(она звучала в фильме «Красотка»). Музыка дает настрой. С одной стороны, она соответствует твоему вкусу, а значит, отражает твою скорость жизни, твое настроение. С другой стороны, музыка способна менять то же настроение, настрой на выполнение какого-либо дела. Музыка вызывает ассоциации.