Библия том 2

форма, личность. Религия, общество, цвет, нация — все становится тюремным заточением. Теперь ребенок усыхает, сжимается, обширность неба исчезает. Собираются облака, они удушают ваше существо. Вы умираете задолго до момента своей смерти.

В этом смысл этих сутр: если человек хочет снова достичь своей настоящей славы, он должен стать неопределенным, он должен потерять характер.

Меня будет трудно понять. Я говорю, что нужно потерять характер, потому что характер — это то, что ограничивает вас. Характер — это фиксация, замораживание. Если характер не расплавится и вы не станете снова течь, если вы не станете неизвестными самим себе, и непредсказуемыми... Никто, и даже вы сами, не знает, что случится в следующее мгновение. Вы начинаете жить от мгновения к мгновению. Расчет уходит, планирование исчезает, вы плывете подобно белому облаку в небе: движетесь, но без всяких мотивов;

движетесь, не зная куда; движетесь, но остаетесь в мгновении, пребываете настолько полно здесь и сейчас, что прошлое и будущее лишены смысла, значительно только настоящее.

Что тогда будет вашей личностью? Кто вы будете? Вы ничего не сможете сказать об этом; это невыразимо. Это то, что Будда называет внутренней пустотой: анаттой, не-я; это то, что Иисус называет царством Божьим. Нечто таинственное, то, что есть вы. Не то, чем вы должны стать, — вы уже такие есть.

Вот что случилось во время Второй Мировой войны в японском концентрационном лагере. Охрана концентрационного лагеря узнала, что подход американской армии неизбежен. Американцы могли появиться в любой момент, и японцы были бы побеждены. Они испугались за свои жизни. Они открыли все двери и разбежались по лесам.

Но заключенные лагеря не знали, что теперь двери незаперты больше. Они все еще были заключенными. Охрана убежала, замки были открыты, но заключенные все еще были заключенными. Они уже были свободны, но не знали об этом. На следующий день, когда пришли освободители, им оставалось лишь объявить: «Вы уже свободны. Нам нечего здесь делать».

Вот это и я говорю вам: вы уже свободны. Охраны никогда не было, исключая лишь ваше воображение, и двери никогда не были запертыми. Вы видели дом, вы заключили себя в него как в тюрьму. Это единственная благая весть, которую несет вам Иисус или которую несу вам я: вы уже свободны.

Не то, чтобы вы должны стать свободными. Все ваше тюремное заключение — лишь позиция ума. Вы называете себя индусом, или христианином, или мусульманином. Но вы не христианин. Как вы можете быть христианином, как вы можете быть мусульманином? Как может всего лишь идеология заточить вас, как могут всего лишь слова выстроить для вас темницу? Для такой жизненной энергии, для такой жизненной реакции, как могут всего лишь слова — индуизм, христианство — стать тюремным заключением? Это невозможно.

Но вы верите им. И тогда невозможное, становится возможным. Вы думаете о себе, что вы то или другое. Сами такие мысли и делают вас тем или другим. Но вы не то и не другое. В самой сердцевине своего бытия вы остаетесь совершенно свободными, абсолютно свободными.

Теперь попытаемся войти в эти сутры. Они очень деликатны, и есть большая вероятность того, чтобы понять их неправильно. Иисус был неправильно понят по многим пунктам. Один из таких пунктов заключается в этих сутрах.

Люди находили, что он ошибается в этих сутрах. С одной стороны, он все время говорит о любви — он даже говорит:

«Бог есть любовь», — а с другой стороны, он говорит такие противоречивые вещи. Как может человек любви говорить такое? Но он это сказал. Так что есть большая вероятность того, что эти сутры были поняты неправильно. Давайте попытаемся...

Когда же Он еще говорил к народу. Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним.

И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою.

Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя, и кто братья Мои?

И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот Матерь Моя и братья Мои! Это моя мать и это мои братья.

До этого все, что он сказал, понятно. Следующая сутра по-настоящему весьма опасна. Он говорит:

Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

С Ним шло множество народа; и Он, обратившись, сказал им:

Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником;

И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником.

Он говорит: «Если всякий, кто придет ко мне, не возненавидит своего отца, мать, жену, детей, братьев и сестер, тот не может быть моим учеником». Человек, постоянно говоривший о любви, — почему так внезапно говорит он о ненависти? Слово «ненависть» не подходит к устам Иисуса. Этот человек кажется противоречивым, парадоксальным, но это только видимость. Мы должны пройти глубже. Если Иисус говорит «ненависть», он должен иметь в виду что-то. Он имеет в виду...