Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги

Здесь необходима осторожность, поскольку внутренняя уверенность, которая сопутствует экстатическому опыту, необязательно коррелирует с его внешней точностью. Экстаз есть измененное состояние нормального бодрствующего сознания и, как таковое, является врожденной способностью человеческого мозга. Оно носит не сверхъестественный, а вполне естественный характер (или, если угодно, данное разграничение здесь вообще не работает). Экстатическое видение и экстатическое слышание, экстатическое перемещение и экстатическая трансформация могут провоцироваться лихорадкой и сосредоточением, наркотиком и медитацией, физической изоляцией и сенсорной депривацией.

И вот неискоренимая проблема. Событие экстатического транса обусловлено химическими процессами в мозге, но содержание экстатического транса обусловлено теологией ума. То, что пророки в экстазе видели на небесах, обосновывало и подтверждало то, что они приносили с собой с земли. В итоге Бог мирного дистрибутивного правосудия соединялся с Богом жестокого карающего правосудия. В течение трех столетий весть пророков – ясная, последовательная и отважная – требовала справедливой дистрибуции на земле под угрозой сурового возмездия с небес.

Каковы метафора, модель и матрица для этого типа пророческого сознания – от божественного завета до небесного собрания и трансцендентного иска? Ответ хорошо виден на примере одного исторического происшествия, которое имело место в ходе ассирийской агрессии против Египта в конце VIII века до н. э.

Пророческая матрица «Так говорит великий царь»

Ассирия была самой могущественной и самой безжалостной империей своего времени. Жестокость составляла часть имперской политики, и ассирийцев боялись настолько, что зачастую им не было необходимости задействовать армию. Проклятья в вассальных договорах и военные акции возмездия были направлены не только против самих мятежных правителей с их династиями, но и против населения их стран.

Иудейский царь Езекия соблазнился египетскими посулами о поддержке и восстал против ассирийского царя Синахериба. Библейский рассказ о последующих событиях весьма необычен: это параллельные повествования в 4 Цар 18–19 и Ис 36–37, составляющие почти шестьдесят стихов. Нашествие Синахериба датируется 701 годом до н. э. (возможно, в 688 году до н. э. была и вторая кампания.) Мы коснемся здесь четырех главных аспектов вступительной сцены в драме избавления Иерусалима от ассирийской угрозы.

Первый аспект: речь и текст. Разорив близлежащий Лахиш, Синахериб послал трех своих высших чиновников, названных по их должностям, на переговоры с тремя представителями Езекии у юго-восточного угла городских стен. Езекия должен капитулировать – иначе будет худо.

Последний из чиновников Синахериба носит имя «Рабсак», то есть визирь. Именно он доставляет послание императора. (Не принадлежит ли он к числу тех североизраильских книжников, которые были депортированы в Ассирию в 722/721 году до н. э.?) Все это описано в 4 Цар 18:1-36 (= Ис 37:1-21), и слова Рабсака выглядят вполне достоверно. Такие дипломатические угрозы были обычной частью ассирийского имперского протокола и предваряли военное нападение. Ассириец Рабсак приносит письмо и зачитывает его представителям Езекии.

Это первый элемент, который вошел в Пророческую традицию из имперской ассирийской матрицы. Пророк также говорил: «Слушайте слово Бога», а затем представлял весть в устной и письменной форме. Исайя – пророк говорящий и пишущий.

Второй аспект: царь и народ. В классическом вассальном договоре подчиненной стороной обычно был царь-вассал, и Санкции были направлены почти исключительно против него и его династии (хотя попутно страдал и народ). Но как мы уже сказали, ассирийцы строили свою имперскую политику таким образом, что в вассальный договор включалось население в целом. Именно они выдумали колониальную депопуляцию и имперскую репопуляцию. Именно после разорения ими Северного царства в 722–721 годах до н. э. «потерялись» колена Израилевы.

В данном случае Рабсак сначала говорит с тремя представителями Езекии, уверяя их в ненадежности опоры на Египет (4 Цар 18:19–25 = Ис 36:4-19), а затем, невзирая на возражения собеседников, обращается напрямую к народу и уговаривает его не слушать Езекию (4 Цар 18:28–35 = Ис 36:13–20).

Это второй элемент, который вошел в пророческую традицию из имперской ассирийской матрицы: пророк адресует свою весть не только царю, но и населению в целом. После вышеупомянутого видения Исайи Всевышний говорит: «Пойди и скажи этому народу…» (Ис 6:9).

Третий аспект: весть и адаптация. Рабсак зачитывает послание Синахериба, причем использует стандартный для посла формат, высказываясь от первого лица («я»), под которым подразумевается сам Синахериб. Однако затем он вставляет замечание от себя, называя Синахериба в третьем лице своим «господином» (4 Цар 18:23–24 = Ис 36:8–9).