Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги

По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил его к кресту. Но те, кто раньше любил его, не прекращали этого и теперь… Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя, таким образом, по его имени.

(Иосиф Флавий, Иудейские древности

18.63–64)

Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев.

(Тацит, Анналы

15.44)[29]

В обоих случаях заметно удивление: как же так, с вождем покончено, а движение осталось. Это требовало объяснения: сильная любовь или заразный патоген. Ведь ясно же: убитый лидер должен означать конец его дела.

Но как быть с божественным насилием? Ненасильственное сопротивление Иисуса (и его последователей) основывалось на характере Бога. И наша принадлежность к Царству Божьему мыслилась как принадлежность к семье Божьей:

А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных… Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

(Мф 5:44–45, 48)

Иисус считал людей детьми Божьими, поскольку видел в Боге главу всеобщей семьи и вселенского дома. Например, в молитве, которую христиане иногда называют молитвой Господней, слово «Отец» (Мф 6:9 = Лк 11:2) предполагает, согласно патриархальному укладу того времени, «домохозяина», «домовладельца».

С точки зрения Иисуса, ненасильственное сопротивление злу божественно, ибо человечно, и человечно, ибо божественно. Любить нужно всех, и молиться нужно за всех: за друзей и врагов, защитников и агрессоров. Все должны получить свою справедливую долю в мире единой и вселенской семьи Божьей. Так действует дистрибутивное правосудие в обычной человеческой семье. Это не «пусть у всех будет поровну», а «пусть у всех будет достаточно».

Далее – о потенциальном мученичестве: Иисус пошел в Иерусалим на Пасху вовсе не затем, чтобы быть убитым. (Для этого не нужно было уходить из Галилеи!) Но после гибели Иоанна он не мог не понимать, что могут убить и его. Мученичество от руки властей не входило в его планы. Судя по всему, Иисус даже надеялся избежать его: видимо, потому, что для этого нужен убийца, да и не подобает искать мученичества, но лишь принимать и терпеть его.

У городских ворот и на храмовой площади его ненасильственные акции были защищены «толпой», которая следовала за ним – вопреки властям (Мк 10:46; 11:8-10, 18, 32; 12:12, 37). Более того, каждую ночь он покидал Иерусалим и уходил в безопасное место в Вифанию (Мк 11:1, 11, 12, 19, 27; 14:3). К среде, которую мы называем Страстной, власти сдались: «Искали первосвященники и книжники, как бы взять его хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе» (Мк 14:1–2). Иными словами, акция чуть было не сошла Иисусу с рук. Однако ночной арест по пути в Вифанию и последующая поспешная казнь все же состоялись: благодаря предательству Иуды или действиям агентов Каиафы.

И наконец, учение Иисуса о Царстве Божьем лучше всего иллюстрируют две притчи. Описанные в них события не происходили в истории, но рассказы о них имеют глубокий образный и метафорический смысл.

Первая притча иллюстрирует выбор между Вараввой и Иисусом (Мк 15:6–8). Не будем забывать, что Марк пишет после гибели Храма, опустошения Иерусалима и разорения Израиля в ходе войны 66–74 годов н. э. Он воображает, что ранее народу был предложен выбор между двумя возможными спасителями.