Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги

С одной стороны – жестокий боец за свободу Варавва «со своими сообщниками, которые во время мятежа сделали убийство» (Мк 15:7). С другой стороны – Иисус, мирный Сын Отца. О, Иерусалим, скорбит Марк, ты сделал неправильный выбор. Кстати, отметим: последователей Иисуса не арестовали вместе с Иисусом, а последователей Вараввы арестовали вместе с

Вараввой. Ибо в первом случае сопротивление носило ненасильственный характер, а во втором – насильственный.

Вторая притча – воображаемый разговор между Пилатом и Иисусом (Ин 18:36). Из него зачастую цитируют лишь небольшой кусок («Царство мое не от мира сего»). Если вырывать фразу из контекста, можно подумать, что Иисусово Царство не имело отношения к этому миру, но лишь к миру иному, жизни иной и на небесах. Можно подумать, что о политике здесь речи нет, но только о религии. И не о внешнем мире говорится, но только о внутренней духовной жизни. Но приведем слова Иисуса целиком:

Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои сражались бы за Меня… но Царство Мое не отсюда.

(Ин 18:36)

Этот рефрен («не от мира сего… не отсюда») означает, что ученики Иисуса не вправе использовать насилие даже с целью освободить Иисуса. В конечном счете разница между Иисусом и Пилатом, Царством Божьим и Римской империей есть разница между ненасильственным сопротивлением и насильственным угнетением.

Где мы? И что дальше?

Опять-таки, как и всегда на нашем библейском пути, мы видим ритм утверждения-и-отрицания. В этой главе мы констатировали, что он имел место в движении Иоанна. Весть исторического Иоанна о скором наступлении Царства Божьего как о ненасильственном освобождении, подобном возвращению из вавилонского плена (так у Марка и Иоанна), подрывается вестью о божественном насилии, которую вкладывает в уста Иоанна Евангелие Q Чтобы понять Иоанна, нужно увидеть эту перемену, согласиться с ее утверждением, сказать нет отрицанию и отдать должное честности библейской традиции, которая зафиксировала и то, и другое.

Увидев, что произошло с Иоанном в этой главе, вы уже можете догадаться, что произойдет с Иисусом в следующей главе. И это самое трудное в том, «Как читать Библию – и остаться христианином».

Подчеркнем: проблема состоит не в том, что первохристианские евреи уверовали в мессианство и богосыновство Иисуса, а в том, что мирного Иисуса представили как жестокого Христа и жестокого Сына жестокого Бога. Как мы уже говорили, перед нами не устаревшая оппозиция между «Иисусом истории» и «Христом веры», а оппозиция между Иисусом Христом (истории и веры) мирным и Иисусом Христом (истории и веры) жестоким.

Иначе сказать: когда научный мир реконструирует исторического Иисуса, этот Иисус использует или не использует насилие? И когда Церковь исповедует евангельского Христа, он использует или не использует насилие?

А ведь исторический Иисус имеет глубокое богословское значение для библейского Христа. И нравится нам это или не нравится, но христианству нужна теология, основанная на историческом Иисусе. Иными словами, с христианской точки зрения Бог открывается во Христе, но Христос открывается в Иисусе. Если норма христианской Библии есть библейский Христос, то норма библейского Христа есть исторический Иисус.

Глава 11 Христос и естественный ход цивилизации

Все, взявшие меч, мечом погибнут.

(Евангелие от Матфея 26:52)

Кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убитым мечом.

(Откровение 13:10)

Слишком часто у нас, людей, насилие переходит от идеологического к риторическому, а от риторического к физическому.

• Идеологическое насилие объявляет, что какие-то люди – не вполне люди, недочеловеки.

• Риторическое насилие, исходя из этой предпосылки, прибегает к грубым прозвищам, хамским карикатурам и уничижительным стереотипам, пытаясь изобличить политических «предателей» или религиозных «еретиков».

• Физическое насилие, исходя из этой предпосылки, использует незаконные нападения, а если опирается на власть, то и официальные, легальные, политические действия.

В этой главе мы рассмотрим эскалацию всякого насилия (идеологического, риторического и физического), которая происходила по мере адаптации движения Иисуса под естественный ход римской цивилизации. Иными словами, утверждение уступает место отрицанию, а радикальность Бога – обыденности, как это уже неоднократно бывало в Библии.

«Змии, порождения ехиднины!»