Библия выживальщиков

– Батя, пускай девчонка хоть немного отойдёт от тупого сидения в будке. Я бы уже давно слетел с катушек, сидя в этой тюрьме на колёсах, фу, пардон, на гусеницах. К тому же она нам нисколько не мешает, а, наоборот, даже веселит, разбавляет монотонность работы.

Я возражать не стал. Коли народ просит, то что упираться руководителю, когда все за. Если уж Флюр не против, то законный супруг тем более. И Ванюшке будет полезно побыть подальше от мамочки, Вика его буквально затискала. Бабушка была гораздо сдержанней, тем более когда её окружали посторонние люди. Обед затянулся до наступления полной темноты, только тогда, загасив печку, мы направились рассаживаться по вездеходам, и минут через пятнадцать, наконец, колонна тронулась.

В нашем славном экипаже первым за управление «газоном» сел Сергей, я, как обычно, устроившись на пассажирском месте, задремал. За время путешествия у меня уже образовался инстинкт – как только усаживался на пассажирское кресло, у меня сразу же закрывались глаза, и я впадал в бессознательное состояние. Я вспомнил, что примерно то же самое со мной происходило, когда я заходил в вагон метро. Привычка оказалась настолько крепкой, что даже после покупки машины, когда я спускался в метро раз-два в год, все равно исправно действовала. Сейчас я явно путал кресло вездехода с сиденьем в вагоне метро. Однако подсознание было начеку, и я мгновенно проснулся, когда вездеход остановился. Прошло уже четыре часа и наступило время пересменки. Процедура была настолько рутинна, что уже не вызвала никаких комментариев в эфире, даже Флюр молчал. Я ещё тогда подумал, что это Вика так благотворно действует на наш первый экипаж и Флюра отучила развлекаться.

Когда мы с Сергеем поменялись местами, он тоже уснул практически сразу после начала движения. Этого спокойного, монотонного движения я выдержал не больше часа, потом у меня возникло непреодолимое желание совершить какое-нибудь активное действие. Минут пять я обдумывал варианты, что мне сотворить: поболтать по рации с первым экипажем или разбудить Серёгу и поговорить с ним. Отвлекать от дела наших вперёдсмотрящих как-то было неловко, так же как и других водителей вездеходов – сам постоянно ругался, что нельзя засорять эфир. Будить Сергея было тоже чревато – тогда он будет поступать со мной так же, когда я засну. Пришлось придумать третий способ, и я включил аудиосистему, вмонтированную Валерой, вставил туда МР-3 диск с песнями Трофима, установил громкость такую, чтобы не разбудить Сергея, и в течение этих трёх часов до окончания своей смены с ностальгией слушал любимые песенки.

Вот примерно в таком ключе мы и двигались уже почти что тридцать часов. За это время была одна относительно длительная остановка, более трёх часов. За это время мы дозаправили нашу технику и устроили опять в женском кунге обед. Несмотря на остановку, мне уже смертельно надоел этот ритм и практически неподвижное сидение на одном месте. Только остановки на пересменку позволяли хоть немного подвигаться и поговорить с другими людьми.

Постепенно до меня начало доходить, что нам просто физически нужна длительная стоянка, чтобы можно было нормально выспаться, походить в полный рост, да и просто пообщаться. Без этого всё движение по льду Каспийского моря будет напоминать медленную пытку, и не факт, что все смогут выдержать такое испытание и не сорваться. Поэтому для себя я решил, что при очередной остановке на дозаправку нам придётся вставать лагерем не меньше чем часов на пятнадцать. К тому же нужно было что-то решать с нашим заправщиком; в последний раз мы выкачали из него всю оставшуюся солярку, теперь он двигался совершенно пустой. Единственной причиной, по которой его ещё не бросили, было то, что он буксировал сани, нагруженные продуктами, но при следующей остановке на заправку освободится место, занимаемое бочками с соляркой на грузовом «Урале», и можно будет перегрузить туда эти продукты. Как бы ни было больно, всё-таки придётся оставить на морском льду наш верный, но теперь совершенно бесполезный, заправщик.

Об этом я и размышлял, когда подходил конец смены, мне оставалось находиться за управлением вездехода двадцать семь минут. Как обычно к концу смены, я посмотрел на показания навигатора, мы находились совсем недалеко от берега Каспийского моря. Как только я отвёл глаза от дисплея системы «Глонасс», раздался вызов по рации. «Опять, наверное, Флюр заскучал», – подумал я, беря в руку радиостанцию. Включив её на приём, я услышал не обычные шутливые приколы Флюра, а вполне серьёзный и слегка взволнованный голос Саши, он немного торопливо спрашивал:

– Алло, Батя! Приём, приём! Ты слышишь меня? Я ответил:

– Конечно, Санёк, я не только тебя слышу, но и размышляю, почему ты такой взволнованный? Случилось что?

Из динамика донеслись возбуждённые голоса Вики и Флюра, потом, перекрывая их, раздался уже более спокойный голос Саши: