Библия выживальщиков

Саша хмыкнул и вопросительно посмотрел на меня. Как бы отвечая на этот невысказанный вопрос – что будем делать дальше, я начал распоряжаться и крикнул глядевшим на нас сверху ребятам:

– Всё нормально, топливо здесь есть. Сейчас пускай сюда спускаются Мастер и Граната – они займутся «Уралом», а остальным тут не хрен делать. Теперь у нас новый приоритет – нужно будет откапывать ворота в ангар и разбивать лагерь. Видно, придётся здесь побыть дня три-четыре. Да, и ещё, я здесь тоже не нужен, поэтому подождите немного, сейчас гляну на другую сторону ангара, и меня можно вытаскивать наверх.

После этого, обращаясь уже к Саше, я сказал:

– Думаю, вы тут вчетвером справитесь с «Уралом». Пулемёт пока трогать не надо, главное для нас сейчас – это завести и поставить на колёса «Урал». Кстати, если будет время, поищите ещё бензинчику, наверняка он здесь присутствует, хотя бы в баках грузовиков. А то, чувствую, снегоуборщик и генераторы за это время здорово уменьшат наш запас. Сейчас пойдём со мной, проверим ангар за этим опрокинутым «газоном», а Флюр пускай тут постоит, груз пока принимает, да и спускающихся ребят подстрахует.

Чуть не споткнувшись о большой аккумулятор, который Саша спустил сверху и отставил стоять в стороне, я первым направился в наполовину сплющенный конец ангара. Пробираться туда пришлось между стеной и опрокинутым ГАЗ-66. Когда я пролез в эту щель, увидел, что метров через семь ангар заканчивался выгнутой и прорванной в нескольких местах металлической полусферой. Половина из этих семи метров пути была засыпана снегом, толщина сугроба у самой прорванной стены была метра два, а всё свободное от снега пространство было забито рассыпанными бочками, какими-то банками и двумя цистернами на колёсах, ёмкостью по две с половиной тысячи литров. Одна из этих цистерн, так же как и ГАЗ-66, была опрокинута, она лежала практически вверх колесами, полностью принять горизонтальное положение помешала бочка, лежащая под ней. Дополнительным мазком к этой картине полного разгрома был вид торчащей из-под снежного сугроба части, по-видимому патрульного квадроцикла. Немалый колорит всему этому бардаку придавало освещение – два луча от наших фонарей постоянно перемещались, попеременно озаряя тусклым светом разные участки ангара.

Попробовав двинуть ногой ближайшую бочку, я убедился, что она пустая. Мы убрали все эти бочки и освободили проход к опрокинутой на бок цистерне. Первым к ней приблизился Саша, всё внимательно осмотрев, он повернулся ко мне и сказал:

– Теперь понятна причина, почему в ангаре попахивает бензином. Он вытек из цистерны. Эти обормоты плохо закрыли крышку, и от удара, когда она опрокинулась, открылась защёлка. Так что налицо полная безалаберность служак с этой заставы, так как на самом корпусе я не вижу ни одной пробоины.

Пока Саша освобождал проход к другой, я не утерпел, встал на колени и заглянул в распахнутую крышку этой цистерны. Там было сухо, как в пустыне Сахара, но дух бензина стоял такой, что меня даже слегка повело. Я поспешно вскочил на ноги и поспешил к Саше, который уже залез на вторую цистерну и теперь вскрывал захваченной монтировкой защёлку крышки заливной горловины.

Наконец, с трудом, помогая себе монтировкой, мой неуёмный зятёк открыл крышку и заглянул в цистерну. Потом он опустил внутрь руку с монтировкой, однако практически сразу же выдернул её обратно и начал внимательно оглядывать монтировку, обнюхивать её, даже, как мне показалось, собирался лизнуть кончик этой железки, но потом передумал – наверное, сообразил, что даже при теперешней температуре прикасаться языком к холодному железу не есть хорошо. Он в этот момент очень напоминал кота, который исследует незнакомый, но соблазнительный и вкусно пахнущий предмет. Такое сравнение очень развеселило меня, и я рассмеялся. Саша выпрямился, опустил монтировку, повернулся ко мне и недоумённо спросил:

– Ты что, Батя, какая муха тебя укусила? Сквозь смех я объяснил ему, как он выглядел со стороны. Он ухмыльнулся:

– А ты думал! Не зря же мне в спецуре такую кличку дали – значит, есть за что.

И уже серьёзно продолжил:

– Эта цистерна наполовину полная. Сначала-то я не сообразил, что там залито – запах из предыдущей бочки напрочь отбил у меня обоняние. Но сейчас нос мой вроде бы приходит в норму, и я уже могу определить – здесь залит керосин. Единственно, не могу понять, зачем на заставе столько керосина?

– А что тут непонятного? – удивился я и попытался дать этому объяснение: