Богословское осмысление Э.е. Мн. ученые–эволюционисты считали, что их теория посягает на религиозное мировоззрение не больше, чем теория вращения Земли. Даже Ч.Дарвин, искавший во всем чисто естественные факторы, придерживался такого взгляда и следовал в этом своему деду Э.Дарвину. «Есть величие, — писал он, — в этом воззрении на жизнь с ее различными силами, изначально вложенными Творцом в одну или незначительное число форм; и между тем как наша планета продолжает описывать в пространстве свой путь, согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала возникли и продолжают возникать несметные формы, изумительно совершенные и прекрасные» (заключит. слова «Происхождения видов»). В «Автобиографии» он признавался, что перед лицом сложности и необъятности Вселенной, в к–рой трудно видеть результат слепого случая, он вынужден обратиться к Первопричине, «к–рая обладает интеллектом, в какой–то степени аналогичным разуму человека».
Т.о., для богословия вопрос заключался лишь в том, как объяснить расхождения между Шестодневом и той картиной истории мира и жизни, к–рую дает Э.e. Зa время существования теории развития библеисты и богословы выработали три гл. варианта решения этой проблемы.
a) О т р и ц а н и е всех результатов исследований и наблюдений, подтверждающих эволюцию Вселенной, жизни и человеческого тела, и толкование библейского текста в буквальном смысле (как реалистич. картин космо–и биогенеза). Эту концепцию сегодня защищает гл.обр. протестантский *фундаментализм, к–рый пытается придать ей наукообразный вид (см.Г.Моррис, «Сотворение мира: научный подход», Сан–Диего, 1981). Против такого решения говорят не только убедительные данные естествознания, но и отказ Церкви (yжe в *святоотеч. период) от библ. *вербализма.
б) Теория *к о н к о р д и з м а, к–рая ищет точных соответствий между повествованием Быт 1 и эволюционистской картиной мира. В частн., она отождествляет библ. «дни» с геологич. эрами (характерным примером конкордизма является раздел о творении в «Руководстве» *Вигуру). Сыграв в свое время апологетич. роль, этот подход в наст. время представляется весьма уязвимым, т. к. игнорирует литературные особенности библ. сказания и к тому же допускает ряд искусственных натяжек. Слабость конкордизма признана теперь большинством правосл. и католич. богословов. Очевидна она и для представителей науки. См. сопоставление Э.е. и Шестоднева в кн. Азимова А. «В начале» («In the Beginning», 1981, pyc. пер.: М., 1989).
в) Д и ф ф е р е н ц и р о в а н н ы й подход, рассматривающий Шестоднев как изложение не научного, а религиозного учения. Впервые такой подход был намечен ср. — век. экзегетом *Гуго Сен–викторским (12 в.). В эпоху становления новой науки его четко сформулировали Г.Галилей и *Кеплер. Впоследствии дифференциров. подход защищали многие правосл., католич. и протестантские богословы. Так, прот.*Клитин (1910) писал: «Никаких астрономических, геологических и других научных теорий… Моисеево сказание не имело в виду, а потому и сопоставление его с научными теориями никогда не достигало и не может достигнуть предположенной цели. Библия — не наука и искать в ней ответов на разные научные запросы — это значит не понимать цели и характера Слова Божия». Католич. монах и биолог Васман Э. (1859–1931) отмечал: «Библия служит не естественнонаучным целям, а религиозным целям спасения. Поэтому нельзя повествование о творении противопоставлять выводам естествознания и наоборот… Бог не вмешивается непосредственно в естественный порядок там, где может действовать через естественные причины. Это вовсе не новое, а весьма старое основание, к–рое позволяет нам смотреть на теорию развития, поскольку она действительно доказана, как на вполне и совершенно соединимую с христианским мировоззрением». При использовании дифференциров. подхода экзегетами делается ударение на богословской смысловой нагрузке, к–рую несет свящ. текст. Тем самым *керигма Писания перестает зависеть от смены научных гипотез и теорий и воспринимается как непреходящая Весть о Боге. В то же время Э.е. остается в свойственных ему границах науки, в области тварного человеческого разума.