Библиотечка «Красной звезды» № 11 (515) - Помнить, откуда родом

— Тогда был приказ — всех специалистов, нужных для народного хозяйства, отпустить. Наш командир дивизии полковник Николай Алексеевич Рубан знал мою заветную мечту. В 1945 году, побывав в отпуске, я привез документ, что меня могут принять на работу по специальности, полученной в канун войны. И комдив отпустил меня. К слову сказать, он всего лет на пять старше, но до сих пор остается для меня высоким авторитетом, образцом преданности своему делу, ответственного отношения к нему. При встрече с Николаем Алексеевичем я веду себя с ним, как ротный с комдивом в прежние времена.

— Мне как корреспонденту приходилось общаться с полковником в отставке Рубаном, использовать в публикациях его воспоминания о фронтовиках, в частности о погибшем за три недели до конца войны генерал-майоре Михаиле Константиновиче Путейко, с которым Рубан бок о бок воевал. Николай Алексеевич беспокоился, чтобы в рассказы о делах фронтовиков не проникала фальшь.

— Мы тоже говорили с ним об этом не раз применительно к моим работам на военную тему. К сожалению, и в нашем деле порой брала верх декларативная восторженность в отображении событий Великой Отечественной, а ведь драматическая горечь иных из них должна настраивать через посредничество искусства на иной лад.

— А если конкретнее подкрепить эту мысль?

— Ну, скажем, в свое время мне предложили работать над памятником бойцам Юго-Западного фронта, которые в 1941 году на подступах к Киеву сражались с врагом до последнего патрона и погибли в смертельной схватке. Среди них был и командующий фронтом Герой Советского Союза генерал-полковник Кирпонос. Мой проект этого памятника забраковали. «Здесь ковалась победа, а у вас какие-то мотивы трагизма», — сказали мне. Но мы-то хорошо знаем и теперь без обиняков, откровенно говорим, к чему приводит лакировка, тем более событий исторических.

Приходилось натыкаться на коррективы и другого плана. Например, при разработке скульптурных композиций для мемориального комплекса «Украинский государственный музей истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов». Стремясь полнее рассказать об участии советских людей в массовом партизанском движении, художники намеревались увековечить образы самобытных полководцев дважды Героев Советского Союза Ковпака и Федорова, но замыслы эти воплотить не удалось. «Никаких личностей» — была установка. А ведь люди эти поистине легендарные, давно признаны и оценены народом.

— Василий Захарович, как возникла идея мемориального комплекса на склонах Днепра?

— С предложением создать такой мемориал вышел народный художник СССР Евгений Викторович Вучетич, чьи памятники советским воинам в Берлине, на Волге приобрели к тому времени мировую известность. Но осуществить свой замысел Вучетич не успел. После его смерти творческую группу возглавил народный архитектор СССР Виктор Елизаров. В ее составе трудился и я. Это было сложно, почетно и в общем-то увлекательно… Память о тех, кто погиб за Советскую Отчизну, угасать не должна.

— Кого бы вы назвали среди выпускников вашей творческой мастерской, кто успешно выполнил дипломную работу на тему военной героики?

— Года три-четыре назад наш институт окончил Валерий Тарасенко. Он пришел к нам после службы в армии с орденом Красной Звезды, которого удостоился за обезвреживание боеприпасов, сохранившихся в земле с минувшей войны. Для диплома он выбрал образ сапера, вложив в свое скульптурное решение все то, что сам пережил и перечувствовал. Сейчас он работает в Киевской области. Очень хочется, чтобы ему сопутствовали творческие удачи.

— Вы, несомненно, преуспели как художник, хотя начали относительно поздно. Немало сил отдано вами организационной и педагогической работе: три срока возглавляли Союз художников Украины, семь лет были ректором Киевского государственного художественного института. Как сказывается такое совмещение?