Библиотечка журнала «Советская милиция» 3/27

Он научился определять жизнь курортного поселка на слух…

Вот людская волна откатилась с пляжа. Вот она растеклась ручейками по домам. Кончилось кино. Замолкли картежники на веранде у соседей. Давно погас свет у Августы. Совсем стемнело.

Шла ночь. Петельников отмечал каждый звук и вглядывался. Ему показалось, что глаза настолько привыкли к темноте, что уже видят все без помех. Бочку воды, скамейку на крыльце и черные помидоры у беседки.

Где-то упало яблоко. Упало и вроде бы покатилось. Опять стук, за ним второй, третий… Или это шаги? Все смолкло.

Капитан сидел на топчане, напряженно вслушиваясь, вцепившись руками в доски. Мало ли звуков у ночи… Показалось.

Но звук повторился. Теперь он уловил ритм шагов. Они доносились с улицы. Мог идти пьяный. Но почему он крадется? Опять все стихло.

Минут через десять что-то зашуршало у него за спиной. Он мгновенно лег на топчан и оглянулся. Шуршало в зеленой изгороди, которая закрывала участок со стороны табачного поля. Эта загородка проросла шипами и колючками и была надежнее проволочной сетки. Шуршало в ней осторожно и настойчиво, с каким-то легким звоном, какие издают сухие стручки. Он бы не придал этому значения, не будь перед этим вкрадчивых уличных шагов. Поэтому ждал - чем же кончится звончатый шорох. Словно перекусывали колючую проволоку…

Сначала показалась голова, а потом и весь человек. Плоскоскулый… Плоскоскулый! Тот поправил кепку, положил на широкое покатое плечо лопату и повернулся к изгороди. Оттуда вылезла невысокая худощавая фигура, которую Вадим узнал бы и без лунного света. В руках он держал ломик. Плоскоскулый что-то ему шепнул, и они пошли прямо к беседке.

Капитан сжался и нащупал пест. Под рубашкой вспотела спина. Ну что ж, двое на одного…

Они поравнялись с беседкой. Капитан затаил дыхание. Стоило кому-нибудь из них присмотреться, и он бы увидел на топчане белеющее лицо. Но они прошли мимо, к сарайчику.

Олег положил ломик на землю, взял лопату и начал копать. Делал он это быстро, поблескивая сталью. Видимо, рыл по рыхлому грунту. Ну да, ямка для столба… Плоскоскулый повернулся спиной к беседке.

Под лопатой глухо стукнуло. Олег упал на колени, запустил руку в яму, вытащил какой-то сверток и положил его на землю осторожно, как новорожденного. Плоскоскулый стремительно нагнулся к этому свертку…

Теперь! Один на коленях, второй согнулся. Пест бы взять… Но пестом ему нельзя. Это они могут ломами, ножами, кастетами. Теперь - у него есть полсекунды.

Вадим взвился с топчана и пять метров до сарая пролетел птицей. Олег успел только поднять голову. Плоскоскулый успел только обернуться. Но капитану и нужно было, чтобы тот обернулся, потому что бить по затылку он не привык. С налету, с силой ударил он - плоскоскулый, зацепившись ногами за лежащее бревно, рухнул на доски и затих. Следующим рывком Петельников схватил руку так и не вставшего Олега и завернул ее за спину. Тот скорчился.

- Тебя бы надо ломиком по затылку, - сказал Вадим, слегка опуская его кисть.

Залаяли собаки, почуяв неладное. Из-под дома шарахнулась кошка. Где-то скрипнула дверь.

Петельников нагнулся, поднял свободной рукой плоский камень и швырнул его в дом. Окатыш ударился о стену и отскочил в железную бочку, которая отозвалась пустым звуком.

Сразу засветилось окно. Через полминуты белая фигура осторожно возникла на крыльце и замерла, боясь ступить в сад. Без ружья, а вот теперь оно было бы к месту.

- Августа, принесите веревку, - весело крикнул капитан. Она пропала в доме. Когда появилась вновь, то пошла к Вадиму - опасливо, как бы пробуя землю ногой и не доверяя ее твердости. Увидев Олега, Августа прижала ладони к груди и так стояла, пока оперуполномоченный вязал ему руки. Словно дождавшись своей очереди, зашевелился плоскоскулый. Капитан посадил его на бревно. Увидев его в лунном свете, Августа вскрикнула.

- Что? - быстро спросил Петельников.

- Бочкуха…

- Какая бочкуха?

- Фамилия. Через два дома живет…

- Где ее отец? - рыкнул Вадим.

- В моей кладовке спит, - выдавил из себя Бочкуха, потирая щеку и подбородок.

- Как же они водили его по поселку, к морю? - удивился Петельников, связывая за спиной руки плоскоскулого.

- У Бочкухи «Москвич», - сказала Августа.

Она уже нетерпеливо отстранялась от них в сторону бочкухинского дома.

- Августа! - остановил ее Вадим. - Дойдите до почты и позвоните в милицию.

Она без слов ринулась на улицу.

Петельников посадил Олега рядом с дружком. Со связанными руками далеко не убежишь, да и куда им бежать?

Теперь можно было посмотреть и сверток, ради которого, видимо, эта пара орудовала.

Капитан поднял его на доски, ощутив странную для столь небольших размеров тяжесть. Под мешковиной оказалась какая-то труха, словно мыши ели бумагу или ткань истлела. В этой трухе лежали странные дугообразные предметы. Он тронул один, ощутив холодный металл… Золото!

Стояла какая-то нереальная южная ночь.

Казалось, запахи табачного поля, помидоров и сухой пыли вытеснили воздух. За спиной джунглями чернел виноградник. На бревне сидели двое связанных. Маслянисто поблескивали золотые браслеты. И золотом горела луна.