Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(28), 1984

— Понимаешь, в адрес командования поступило письмо от заключенного, чудом избежавшего смерти… Его фамилия, насколько я помню, Новиков. Он сообщал о гибели в концлагере разведчика, и все говорило за то, что это был Михеев.

— А почему ты не до конца уверен? Разве автору письма не показали фотокарточку Федора Лукича?

— Не успели… Следователь уже не застал Новикова живым…

— Неужели Федор погиб в лагере? Почему там?

Лебедев забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— По словам этого самого Новикова, больше других узники ненавидели врача-изуверку по прозвищу «Рыжая ведьма». Она брала у них кровь для фашистских госпиталей, а потом людей убивали. На днях ко мне заглянул старый товарищ по совместной работе в Германии. Там недавно ему пришлось допрашивать гестаповца, служившего во время войны в Горске в ведомстве нашего общего знакомого оберштумбанфюрера Ганса Кубека… Так вот этот палач от своего шефа слышал, что кровь у пленных и арестованных действительно брали и якобы этой секретной акцией занималась любовница начальника гестапо, которую никто из его подручных в лицо не видел. Он, правда, слышал, что ее вроде бы перебросили в нашу страну еще до войны, «Рыжая ведьма» в совершенстве владела русским языком, имела звание зондерфюрера, была награждена железным крестом.

Захар Васильевич взглядом окинул Золотова, стараясь понять: какое впечатление произвело это сообщение на собеседника.

— Постой, постой! — Андрей Петрович подскочил с кресла, стал нетерпеливо расхаживать по комнате. — Если все это соответствует истине, то Кубек неспроста крутился около станицы Гильской. Скорее всего он ездил к своей любовнице!

— Именно так! — согласился с ним Захар Васильевич. На его лице промелькнула растерянность. — Мы-то считали, что Михеев расстрелян на берегу реки у мельницы. Поэтому-то мы и не нашли в ближнем поселке спасительницу Новикова, на которую он ссылался в своем письме. Это второй пробел в деле…

— Значит, на пути к истине во время войны появилась ошибочная версия, — на скулах Золотова от волнения проступили красные пятна. — И, видимо, в Горске об этом ничего не знают?

— Похоже! — согласился Лебедев. — Но это не все.

Андрей Петрович резко поднял голову.

— Мой товарищ из Германии рассказал, что удалось напасть на след Ганса Кубека. Все послевоенные годы он жил припеваючи в одном из городков ФРГ, имел прекрасный особняк, числился агентом крупной машиностроительной компании…

— Почему жил?

— Месяца два или три назад он исчез…

— Может быть, все-таки арестован местными властями за старое?

— Не думаю. Слишком долго его прятали. Скорее всего Кубек куда-то выехал. В самом неожиданном направлении. Это же авантюрист.

— Не хочешь ли ты сказать, что он может появиться у нас в стране?

— Вполне возможно…

— Нет, этого не может быть! Чересчур заметная фигура. Какая же разведка поставит на него?

— А может быть, он решил рискнуть из личных побуждений?

— Ради чего?

— Есть одно «но»… — Лебедев прищурил глаза. — Нам было известно, что в гестапо скопилось несколько пудов золота, ценных изделий, изъятых при арестах… Все это было подготовлено для отправки, но помешали наши наступающие части. Гитлеровцам пришлось удирать налегке. А золото бесследно исчезло. Где оно запрятано, конечно, знает Ганс Кубек. Скорее всего он ценности оставил у кого-то из невыявленных пока предателей…

— Значит, мне надо немедленно побывать в Горске!

— Ты дело говоришь, Андрей Петрович! Теперь из старых чекистов только мы с тобой знаем Кубека в лицо. Поезжай!

2.

ОСОБОЕ чувство влекло Золотова на Северный Кавказ, туда, где пришлось не раз рисковать жизнью. В памяти отчетливо всплывает скуластое лицо Михеева, его непослушный чуб. Так как все-таки оборвалась его судьба?

По укоренившейся привычке Золотов мысленно набросал план предстоящих встреч. Необходимо установить, жива ли еще Капитолина, жена Михеева? Если да, то надо в первую очередь побывать у нее, рассказать о муже, узнать все, что ей известно о его последних днях. Хорошо было бы встретиться и с партизанами из бригады Деда, поговорить с местными чекистами, побродить по знакомым местам.

Ему повезло. Без заминки удалось получить адрес Михеевой. Разыскал ее дом без особого труда. Он находился всего в трех кварталах от центральной улицы. Добротный, кирпичный. На одну сторону улицы выходило пять окон, на другую — три. Только в одном поблескивают на солнце стекла. Остальные наглухо закрыты ставнями, из-за чего со стороны кажется, что жилье заброшено.

Постучал в калитку. Молчание. Только после гулких ударов в ставни где-то внутри скрипнула дверь, и послышалось сердитое бормотанье.

Загремел засов. Дверь приоткрылась, и через образовавшуюся щель стало видно женское лицо. Черты правильные, видимо, когда-то оно было красивым. А вид неприветливый.

— Что вы гремите, как пустая бочка на пожаре? — зло бросила женщина. — На столбе имеется электрический звонок!

«С характером!» — отметил про себя Золотов и посмотрел на столб. На нем действительно виднелась кнопка.

— Простите, вы Капитолина Петровна Михеева?