Библиотечка журнала «Советская милиция» 6(24), 1983

— Алла, оставь нас одних, — потребовала она, придав лицу строгое выражение. — Я прошу вас только об одном, — продолжала Ирина Васильевна, — найдите убийцу! Его покарает наш суд. Это будет слабым утешением матери. Найдите! Вы не имеете права не найти! Иначе, — она сделала небольшую паузу, — грош вам цена. Вы поняли меня?.. Я прошу вас, молодой человек, умоляю. Ради матери, которая потеряла единственного сына… Не на войне, а здесь, под мирным небом…

Она уткнулась ему в плечо. Пожалуй, давно он не слышал такого трогательного напутствия матери погибшего, а в том, что Мыльников погиб, Яраданов почти не сомневался. И здесь, в коридоре квартиры, как-то неловко гладя руку пожилой женщины, убитой горем, неумело успокаивая ее, он мысленно дал клятву: найти убийцу. Он думал о том, что работник милиции всегда должен остро ощущать беду человека и воспринимать ее как свою собственную. Вспомнил, как лет десять назад, будучи совсем молодым сотрудником уголовного розыска и занимаясь делом об убийстве ученика 7 класса Володи Негорошко, предстал перед начальником областного УВД. Старый, собравшийся на пенсию генерал скрупулезно интересовался подробностями дела, проверяя компетентность молодого инспектора. Затем, отложив в сторону распухшую папку, с которой пришел Яраданов, участливо спросил: «Вы прониклись горем этой семьи? Испытываете ли вы неукротимое, сильное негодование по поводу действий преступника? Сына, конечно, им не вернуть, но вас не волнует тот факт, что убийца безнаказанно ходит по земле, что попрана святая святых — справедливость?»

Слушая генерала, взад-вперед ходившего по своему огромному кабинету, Яраданов поддакивал ему, кивал головой, дескать, проникся, испытываю, волнует. Но этот старый мудрец с лампасами на брюках все понял. Понял, что не дозрел еще молодой инспектор до самостоятельного уголовного дела. «Нет, товарищ лейтенант, — строго сказал генерал-майор милиции, — вы еще не готовы раскрывать это преступление. Сходите в семью Негорошко, побеседуйте со всеми, особенно с матерью погибшего юноши. Ощутите их горе. Оно должно стать вашим. Только тогда вы станете раскрывать преступление не по приказу сверху, а по зову собственной совести. А это, поверьте мне, гораздо результативнее.

Вот и сейчас, ощущая горе матери, он думал только об одном: о справедливом возмездии.

ВЕЧЕРОМ того же дня Яраданов собрал в своем кабинете оперативных работников, участковых инспекторов. Но пока он задерживался у начальника УВД, и в ожидании его разговор как-то само собой перешел на международные темы. На всех присутствующих произвела сильное впечатление вчерашняя передача Центрального телевидения о пресс-конференции по поводу инцидента с южнокорейским самолетом. Особенно заявление на конференции маршала Огаркова.

— Вот помяните мое слово, — говорил участковый инспектор капитан милиции Опарин, тучный человек с белыми, будто посыпанными мукой ресницами, лицом напоминавший киноартиста Ивана Рыжова. — Неспроста это. Право слово, неспроста. Рейган хочет обострить обстановку, разжечь ненависть к нам. И он еще придумает что-нибудь гнусное, вот поверьте мне…

— Уму непостижимо, — отозвался инспектор Дудин. — Послать самолет с пассажирами на верную гибель… И во имя чего? Ради своих политических делишек…

— А ты не удивляйся, молодой человек — снова заговорил Опарин. — У них, у империалистов, испокон веков так было. И будет. Это их природа.

Вошел Яраданов, жестом показал, чтобы присутствующие не вставали.

— Что? Международные дела обсуждаем? — сказал тихо обведя взглядом всех. — Это хорошо, это нужно. Но давайте все-таки от дел внешних перейдем к чисто внутренним. Итак, друзья мои, работать будем на два «фронта»: искать пропавшего таксиста и разбираться в преступлении, совершенном против рабочего. Кстати, Травин не пришел в сознание? — Яраданов обратился к начальнику отделения уголовного розыска Фрунзенского райотдела Корытину.

— Нет, Сергей Яковлевич, — встал во весь свой исполинский рост Корытин. — Травин в очень тяжелом состоянии.

— Мотивы преступления? Виктор Петрович, — он снова повернулся к Корытину, — ваше мнение?

— Судя по всему, ограбление, — ответил тот. — Потерпевший вчера получил зарплату, так что домой шел с деньгами, а в карманах, как мы успели убедиться, — ни рубля не оказалось.

— Ну, Виктор Петрович, это не довод, — возразил майор. — Разве одно отсутствие денег в кармане может свидетельствовать об ограблении? Жене отдал, долги погасил. Да мало ли как бывает?

— В том-то и дело, — не унимался Корытин, — что не отдавал он денег жене. Напротив, она очень ждала его вчера и просила ни копейки не тратить.

— Да и в цехе, где работал Травин, — вступил в разговор инспектор уголовного розыска Дудин, — все утверждают, что он получил в конце смены зарплату — 160 рублей и после заседания в завкоме отправился домой.

— Надо опросить жителей всех домов, неподалеку от которых найден человек, — вставил Корытин.

— Думаю, следует установить круг лиц, хорошо знавших Травина, — добавил Дудин.

— А что скажут участковые? Какие у них подозрения?