Библиотечка журнала «Советская милиция», 6(36), 1985 г.

«Может именно сейчас они обмывают удачно провернутое дельце? — мелькнула в голове мысль. — Краб — смелый мужчина и, небось, любит бросать вызов судьбе. Но если это так, надо действовать: задержать их. Не исключено, что воры в первый и в последний раз показались на людях вместе — повеселиться и с туго набитыми карманами разъехаться. Так для них безопаснее. Хотя вряд ли. Преступники, как и волки, сбившись в одну стаю, уже не разбегаются. Эта выпивка — не что иное, как хитрый маневр: мол, какой дурак станет открыто обмывать кражу. Правда, теперь уже кражу и ограбление».

Тут Турчин вспомнил о фотографиях лиц, отбывших срок лишения свободы, а также тех, которые разыскиваются. Учтя замечание майора, запасся ими. Положил планшетку на колени и осторожно расстегнул ее. Но укрыться от Шамрая, который, оказывается, следил за ним, не удалось. Встав из-за стола, монтажник ленивой походкой направился к оперативнику.

Лейтенант растерялся. Начал торопливо запихивать фотографии в планшетку, но так спешил, что одна из них упала на пол. Турчин тотчас же нагнулся, а когда выпрямился, увидел, что возле него стоит Шамрай и издевательски ухмыляется.

— Грубая работа, юный начальник, — сказал он. — И за что только вам деньги платят!

Турчин почувствовал, как у него отхлынула кровь от лица. Он был не в состоянии произнести ни слова, чувствуя свою беспомощность.

— Знаете... Вы... — наконец заговорил он, но у него перехватило дыхание и он замолчал на полуслове.

— Что же вы? Доканчивайте! — Шамрай смотрел ему в глаза, будто желая насквозь прожечь его взглядом. — Вижу, вам нечего сказать. — И, не ожидая ответа, продолжил: — Тогда я скажу вместо вас. Некрасиво получается, юный начальник. Совсем некрасиво, если не сказать — отвратительно. Мне не раз ваш брат говорил: «Мы хотим тебе добра. Добра и только». А что получается на деле?.. Что, я вас спрашиваю? Не спускаете с меня всевидящего ока. А теперь вот разрешите попросить у вас совета: как мне быть в моем положении? Спокойно любоваться тем, как вы набрасываете на меня сеть?

Странно, но именно теперь, когда Шамрай, как говорится, припер его к стене, лейтенант физически ощутил, как в него вливается спокойствие. Вглядываясь в лицо Шамрая, с которого медленно сползала маска циника, уступая место внутренней боли, он все больше и больше убеждался: человек, стоящий перед ним, обижен, и если он говорит более или менее спокойно, то это дается ему огромным усилием воли.

— Ну, что молчишь, начальник? — хрипло спросил Шамрай.

Турчин сказал:

— Ответ может быть один: верить! Верить в то, что мы так же, как и вы, жаждем справедливости и никогда не позволим сесть на скамью подсудимых невиновному.

— Пока солнце взойдет, роса глаза выест. Слышали такую поговорку?

— Слышал. Однако не знаю, что вы этим хотите сказать.

— Многое, юный начальник, многое. А вообще хочется мне поговорить с вами, ох, как хочется. Да уж ладно, отложим наш разговор до лучших времен. А пока... Пока я поищу на вас управу. Вот так-то, — сухо окончил он и, повернувшись на каблуках, быстро зашагал к своему столику...

Майор Кузьмин, выслушав Турчина, откинулся на спинку стула и, потушив в пепельнице окурок, протянул:

— Чего не ожидал, того не ожидал...

— Но я же...

— Что, что «я»? — оборвал его майор. — Разложили фотографии на коленях, как цыганка карты. И где вас этому учили? В школе милиции?.. Так какой же вывод вы сделали о поведении Краба? — спросил майор, выждав паузу.

— Мне кажется...

— Что вам кажется?

— Мне кажется, что ничего удивительного нет. Естественная реакция несправедливо подозреваемого человека.

— Несправедливо?

— Да. Мне кажется, что он не виноват...

В глазах майора мелькнула усмешка.

— Браво! Молодец! — воскликнул он. — Чего, чего, а этого от вас не ожидал. Чем вы можете, уважаемый, обосновать свое мнение? Или это опять интуиция?

— Считайте, что так. Я уже рассказывал вам, какое у него было лицо, глаза, как звучал голос... Краб из тех людей, которые не умеют притворяться.

— Вот вам ближайшее задание: узнать, кто был с Шамраем в ресторане, раздобыть фотографию этого человека и, присовокупив ее к тем, что у нас уже есть, показать сторожу.

Голос майора звучал твердо, уверенно, так, словно преступники уже установлены, остались лишь мелочи — взять у прокурора постановление на арест.

— И имейте в виду, лейтенант, — добавил он напоследок, — если вы не будете считаться с фактами, я буду вынужден отстранить вас от дела. Все.

НЕТ, ШАМРАЙ не настолько глуп, чтобы средь бела дня обмывать в ресторане третью удачную, теперь уже даже не кражу, а ограбление. Если бы еще один, а то вместе с напарником, которого видел сторож... Это не укладывалось в голове.

Турчину было досадно, что майор, раскрывший ряд запутанных преступлений, теперь так сплоховал. Хуже того, он навязывал свою версию. Правда, в данном случае надежды на успех мало, но как бы то ни было, а попытаться можно.