Библиотечное дело. Избы-читальни. Клубные учреждении. Музеи

Один «огрех» был весной прошлого года. Мной был подписан циркуляр об изъятии из библиотек ненужных и вредных книг. Мы знаем, как формировались библиотеки, и особенно «народные», до революции. Нравоучительные беседы, божественные книжки архичерносотенного характера, вроде антисемитского «Хождения богородицы по мукам», монархический вздор и т. п. Эта бросовая литература до сих пор во многих местах не изъята из библиотек. Затем на полках многих провинциальных библиотек по сю пору красуется «патриотическая» литература времен войны, агитационная литература, написанная на злобу дня 17-го года — о пользе Учредительного собрания, и т. п. Не меньше агитационной литературы с разъяснениями декретов и законов, давно отживших свой век, но способных еще запутать малосведущего читателя. Циркуляр и говорил о необходимости изъятия этой литературы из библиотек, предназначенных для массового читателя. Это простая охрана его интересов. В циркуляре никакой промашки, никакого «огреха» нет. Но «огрех» все же был. К циркуляру приложили чрезвычайно неудачный список книг, составленный комиссией по просмотру литературы, который был приложен к подписанному мной циркуляру без моего ведома, и, как только я увидала этот список, он тотчас же был аннулирован.

Почему список был неудачен? Во-первых, он бил мимо цели. В нем говорилось, что из массовых библиотек надо изъять Платона, Канта, Маха — вообще идеалистов. Философы-идеалисты — народ вредный, что говорить. Но наличие их в библиотеке для крестьянина или рабочего-массовика нисколько не вредно, оно безразлично: массовик читать Канта не станет. Таким образом, «список» фактически ни в чем не изменял дела. Гораздо хуже было то, что список изымаемых книг из отдела «Религия» был крайне ограничен.

Недопустимо было запрещение некоторых произведений Л. Толстого и Кропоткина. Конечно, мировоззрение Л. Толстого с его верой в бога, верой в провидение и т. п. не принадлежит к числу тех, которые надо делать распространенными. Замыкание в себя, сосредоточение всех сил на личном совершенствовании, непротивление злу, призыв не бороться с ним — все это диаметрально противоположно тому, к чему зовут массы коммунисты. И эти призывы Л. Толстого особенно вредны именно в силу его совершенно исключительного таланта. Однако современный массовый читатель уже достаточно пропитан коллективистической психологией, слишком много боролся, и потому проповедь Л. Толстого нестрашна, она будет лишь толкать мысль. Нестрашны и анархические тенденции Кропоткина. Жизнь показывает на каждом шагу, какая громадная сила — организация. Жизнь сделала учения Л. Толстого и Кропоткина нежизненными, бессильными, а потому запрещать их книжки не имеет смысла. Одиозный список, о котором прокричала вся эмигрантщина и сочувствующая ей иностранная пресса (например, «Vorwarts»), был задержан и отменен тотчас по выходе.

Другой «огрех» заключается в том, что библиотечный отдел в выпуске III сборника статей по библиотечной работе в очень интересной и важной методической работе А. А. Покровского проглядел фразу, которую действительно нельзя было печатать.

В последнем абзаце тезисов А. А. Покровского говорится, что «религия, которая вполне свободна от суеверий насчет вмешательства высших сил в дела нашего мира, которая не ставит нигде преград или капканов для науки, которая признает принципиально весь реальный, мир познаваемым, если не «до конца», то «до бесконечности», такая религия (если можно ее назвать религией) действительно для нас не враг, и борьба с ней не есть задача наших библиотек». Тут А. А. Покровский жестоко ошибается. Такая религия не менее опасна, чем всякая другая: она так же затемняет сознание людей, как и всякая другая религия, так же, как и всякая другая, отвлекает их от борьбы за новую жизнь, от строительства реального братства людей на земле. А то, что эта новая религия рядится в мантию науки, действует прикрыто, проводит бога контрабандой, лучше втирает очки, то, что она действует более тонким и отточенным орудием, — это делает ее еще опасней.

А. А. Покровский, как это видно из всех его тезисов, ставит целью библиотечной работы «окончательное утверждение в голове человека решительного атеизма», пропаганду «продуманного, последовательного материалистического мировоззрения». И он говорит о том, как надо эту пропаганду вести. В его тезисах очень много чрезвычайно ценных замечаний, которые надо проводить библиотекарю для того, чтобы попадать в надлежащую дверь. У А. А. Покровского громадный опыт, громадная любовь к делу, он давно уже дружно, нога в ногу, работает с коммунистами; мы, коммунисты, очень многому от него научились и привыкли его ценить. А. А. Покровский считает, что при нашем общем низком культурном уровне утонченная религия не может принести нам особенного вреда и что вообще надо «клин клином вышибать».