Читаем Библиотечное дело. Избы-читальни. Клубные учреждении. Музеи полностью

Конечно, у нас в России традиции совершенно иные. Мы стоим на той точке зрения, что необходимо увязать работу библиотек с широкой общественной работой. Но надо сказать, что если на селе одна только волостная библиотека и нет никаких других учреждений, ведущих общественную работу, то тогда библиотекарь является культурным одиночкой, которому приходится чрезвычайно много уделять времени на чисто организационную работу. Конечно, он не может существовать без той общественной атмосферы, которую необходимо создать около библиотеки, но создание этой общественной атмосферы, поскольку он работает в одиночку, чрезвычайно нелегкая вещь. Гораздо лучше, если волостная библиотека будет даже при избе-читальне, что нисколько не избавляет, конечно, библиотекаря от необходимости разбираться в общественных вопросах и особенно в тех из них, которые имеют в данный момент особое значение для деревни.

Организационная же, мелкая работа, которая отнимает чрезвычайно много времени, может быть снята с библиотекаря, если работа волостной библиотеки будет тесно увязана с работой избы-читальни, ликпункта, с работой школы. Ведь задача избы-читальни — это в первую очередь задача организационная: привлечь как можно больше народу в избу-читальню с тем, чтобы втянуть в общественную работу посетителей читальни, при помощи чтения газет и. книг заинтересовать население общественной работой, организовать ее около избы-читальни. Это задача избы-читальни; и если будет тесная смычка между библиотекой и избой-читальней, то библиотекарь получит то, что ему необходимо, — получит ту массу, с которой он будет работать. Но будет работать он уже не один, а вместе с избачом, со всеми теми культурными работниками, которые должны сосредоточиться в избе-читальне.

Такая постановка дела в значительной степени облегчит работу библиотекаря и позволит ему сосредоточиться на его основной работе — на работе с населением при помощи книг. Эта работа для нас в данный момент является работой колоссальной важности. Агитационная работа как-никак ведется, но для того, чтобы эта работа могла быть углублена, чтобы деревня могла через книгу изменить свою жизнь, чтобы она могла через книгу приобщиться к той интенсивной общественной жизни, которая теперь идет в стране, чтобы деревня могла через книгу выйти из своей оторванности, — для этого, конечно, библиотекарю надо сосредоточить массу внимания- на работе с книгой.

У библиотекаря, так сказать, своя специальность. Задача библиотекаря — связать всю работу с избой-читальней. Скажем, изба-читальня поставила себе целью вести агропропаганду. Удалось прикрепить к избе-читальне агронома, который читает там лекции и ведет показательную работу. Какова же здесь задача библиотекаря? Может ли волостной библиотекарь остаться в стороне от этой работы, или, может быть, он в тот момент, когда изба-читальня ведет агропропаганду, будет заниматься антирелигиозной пропагандой? Этого, конечно, не должно быть; в тот момент, когда читается лекция по агрономии, когда агроном показывает опыты, когда ведется работа в этом направлении, задача волостного библиотекаря — подобрать все, что есть по этому вопросу, постараться самому познакомиться с этими книгами, выставить их, организовать чтение, организовать, может быть, сельскохозяйственный кружок — одним словом, вести параллельную работу, которая углубляла бы работу лектора, которая давала бы возможность серьезно и глубоко проработать то, что получили слушатели-крестьяне во время лекции.

Такая работа с книгой чрезвычайно плодотворна. И тут вся тяжесть работы не целиком падает на библиотекаря. Ряд работников ведет эту работу, но у библиотекаря своя большая работа.

Точно так же, если изба-читальня ведет работу по санитарному просвещению, параллельно должна быть организована работа с книгой. Углубление лекторской работы — это чрезвычайно важная задача, но у библиотекаря есть другая задача: надо учить читателя пользоваться книгой как орудием труда, понять, что книга есть орудие учения, орудие труда, орудие борьбы. Вот если волостной библиотекарь сумеет сделать это, он усилит культурную работу в деревне до чрезвычайности.

Владимир Ильич в одной из своих последних статей, в статье «О кооперации», говорил о том, что мы начали с политической революции, с социальной революции, подошли теперь к революции культурной, перед которой мы стоим. Надо отдать себе отчет, правильно ли это? Стоим ли мы перед культурной революцией? Мне кажется, что да. Когда приходится бывать на фабриках и заводах, то видишь, как подросла за последние годы рабочая масса, видишь, как выступают не только молодежь и пионеры, как выступают и работницы, и рядовые рабочие, которые научились говорить и которым есть что сказать. По этим выступлениям, по тому, что рабочая публика сейчас страстно стремится к знанию, видно, что в рабочей массе совершается эта культурная революция. По крайней мере, в рабочей массе есть в данный момент предпосылки этой культурной революции.

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.К.Крупская. Собрание сочинений

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное