Библиотечный шпион

С трудом передвигая ноги, Элен поднялась на четвертый этаж, где располагалась тесная квартирка, доставшаяся Жозефу в наследство от матери, умершей незадолго до начала войны. Хотя они тогда жили в Париже, Жозеф решил оставить и эту квартиру, чтобы приезжать сюда в отпуск. Они с Элен несколько раз так и сделали, и одно лето ей особо запомнилось – днем они бродили по городу, изучая переплетение улиц, а вечером пили вино, сидя на берегу Роны, ощущая, как спадает июльская жара. А когда немцы захватили Париж, они поняли, как им повезло, что им есть где укрыться, – особенно учитывая, сколько беженцев хлынуло тогда в Лион.

Жозеф, на самом деле, не хотел бросать Город света, свою работу и студентов, даже несмотря на предупреждения об опасности и советы уезжать, поэтому, по сути, он оставил все, что имел, ради безопасности Элен.

Это случилось три года назад, когда они еще были счастливы вместе.

Она открыла замок и толкнула входную дверь. Коридор встретил ее темнотой и пустотой.

– Жозеф?

И хотя Элен не ждала ответа, вместе с тишиной на нее нахлынуло отчаяние. Жозеф действительно пропал.

Но куда? И когда он вернется?

Близился установленный захватчиками комендантский час, и за окном совсем стемнело. Каждая минута ожидания растягивалась для Элен в часы, и она уже решила лечь спать пораньше, измученная душевной мукой и голодом, когда в дверь тихо постучали.

Жозеф, естественно, не стал бы стучать – если, конечно, не остался без ключей.

Элен метнулась к двери с такой поспешностью, что половицы под ее ногами едва скрипнули. Но на пороге обнаружился не ее муж, а незнакомая женщина, похожая на Элен светлыми волосами, с испытующим взглядом тревожно распахнутых глаз.

Кровь в жилах Элен застыла при виде незнакомки, и она не захлопнула дверь только потому, что та уперлась в полированную поверхность ладонью, останавливая створку.

– Пьер, – прошептала она так тихо, что Элен с трудом расслышала. – Он здесь? – продолжала женщина, едва шевеля губами. – Прошу, я должна увидеть его. – И она оглянулась в откровенной панике.

Соседке Элен, мадам Арно, вменялось в обязанности замечать вот такие события и детали, и Элен жестом призвала незнакомку к молчанию, – хоть она и не знала никого по имени Пьер, но женщине явно грозила опасность.

Что означало угрозу и самой Элен.

Но почему-то она не могла отказать в помощи – особенно после того, как таинственно пропал Жозеф. Внутреннее чутье подсказывало Элен, что эти события связаны.

Незнакомка помедлила мгновение, прежде чем переступить порог. Ее коричневое пальто было испещрено темными пятнышками – видимо, пошел дождь, – из-под него виднелся подол темно-бордового платья. Вся одежда выглядела опрятной и добротной, но вот черные башмаки готовы были развалиться. Женщина дождалась, когда дверь закроется, и только тогда заговорила снова:

– Прошу вас, я должна увидеть Пьера. Я знаю, что не должна сюда приходить, но у меня не осталось другого выбора.

Элен покачала головой.

– Я не знаю такого, но попробую вам помочь. Что у вас стряслось?

Глаза незнакомки распахнулись еще шире, и она попятилась к двери.

– Проблемы с полицией? С гестапо? – шепотом попыталась добиться ответа Элен. Ее собственное сердце отчаянно колотилось – незнакомка могла оказаться осведомителем, как и живущая за стенкой мадам Арно, которая следила за жильцами и посетителями почище стервятника и не упускала случая прокомментировать отсутствие у Элен детей. С другой стороны, сложно было угнаться за мадам Арно с ее восемью сыновьями. Она как раз являла собой идеал жены в глазах режима Виши.

А если осведомителем оказалась бы и незнакомка, Элен стоило ожидать, что вскоре за ней придут с вопросами, почему она так опасается гестапо.

Полный отчаяния взгляд незнакомки обшарил квартиру за спиной Элен, словно в поисках спасательного круга.

– Мне нужны документы.

Элен нахмурилась.

– У меня нет никаких документов.

– Удостоверение личности. Мне сказали, что Пьер… – Лицо женщины скривилось, и глаза наполнились слезами. – Несколько месяцев назад на улице Святой Катерины была облава, мне удалось сбежать, я пряталась, но тайники постоянно находили. Мне нужны новые документы. На которых не будет этого.

Трясущимися руками она достала удостоверение личности, сообщающее, что оно принадлежит Клодин Голдстейн. Сверху стоял красный штемпель – JUIF. Еврей.

Элен сразу поняла, о какой облаве идет речь: каждый вторник оставшиеся на оккупированной территории евреи приходили за пайком и медицинским обслуживанием – фактически приходили вымаливать шанс выжить после всех тех гонений, которым подвергался их народ. И вот в тот день, когда Всеобщему союзу французских израильтян разрешалось оказывать поддержку своим родичам, гестапо арестовало всех участников союза и тех, кто пришел за помощью. Сердце Элен и тогда вспыхнуло негодованием от подобной подлости, и теперь снова разгорелось нестерпимым жаром. В голове у нее пронесся вихрь вопросов, на которые Клодин, конечно, не ответила бы: где она пряталась? куда собиралась направиться теперь?