Библиотека географа

Парковочные площадки в нижней части Уикендена редки, и поскольку было еще достаточно рано, я оставил машину на Шелден-стрит перед выкрашенным голубой краской деревянным домом с развевающимся над гаражом большим португальским флагом. Выходившая на улицу темно-красная дверь оказалась широко распахнутой. Сквозь дверной проем виднелась длинная узкая комната с линолеумом в шашечку, баром с несколькими высокими стульями, бильярдным столом, диванчиками и телевизором, по которому показывали собачьи бега. Над стойкой бара висели стилизованные часы в виде голубой жестянки пива «Бад лайт». Рядом с часами помешалась грифельная доска, на каких пишут названия порционных блюд. В данный момент на ней красовалась многозначительная, но непонятная мне надпись: «Как в воскр. веч. Жарен. ветч. не буд. до вт.». Раньше я жил в двух кварталах от этого места, но сего маленького вертепчика не замечал. Внутреннее убранство заведения мне понравилось, и я решил заглянуть в него.

— Членская карточка есть? — осведомился толстяк, стоявший за стойкой бара. Он был в желтой в зеленую клеточку фланелевой рубашке навыпуск и застиранных голубых джинсах и наливал спиртное в порционные стаканчики сидевшим за стойкой двум-трем костлявым субъектам с заспанными физиономиями.

— Извините?

— Нужна членская карточка. Это частный клуб. Только для членов.

В прошлый раз, когда я слышал эти слова, албанец с золотыми зубами грозил меня убить. Оставалось только удивляться, с чего это злачные местечки на задворках Новой Англии стали вдруг такими эксклюзивными.

— Я не замечал раньше этого заведения, хотя жил всего в нескольких кварталах отсюда…

— Это не студенческий бар. Таким парням, как вы, здесь делать нечего. Это португальский мужской клуб. Вы португалец?

— Нет.

— В таком случае идите отсюда. Зайдите в другой бар, где наливают с утра. Но это мое заведение, и вас я обслуживать не буду.

Я кивнул в знак того, что принял информацию к сведению. Бармен ответил мне тем же, после чего один из костлявых субъектов поднялся со своего стула, подошел к двери и, когда я вышел, захлопнул ее за мной.

Я пересек нижний город на своих двоих минут за тридцать и добрался до полицейского участка около двух. Когда я вошел в помещение, два кругленьких низкорослых копа волокли вверх по лестнице какого-то длинного парня, скованного наручниками. Парень что-то бормотал о своих правах, в то время как полицейские спокойно беседовали о своих женах. Группа напоминала поднимающийся по лестнице знак процентов.

Я спросил сидевшего за конторкой сержанта, где найти Джо Джадида.

— Его не будет до четырех. Хотите оставить ему сообщение?

— Он сказал мне, что сегодня придет пораньше. Может, он уже здесь?

Сержант запыхтел как паровоз, поднялся с места и, опершись ладонями о столешницу, наклонился ко мне. Я ощутил исходивший от него запах виски и невольно отступил. Сержант ткнул пальцем в застекленную дверь в дальнем конце коридора:

— Видите эту дверь? Она ведет в комнату для допросов номер один. Джадид любит сидеть там и читать газеты, когда она не занята. Если его там нет, поднимитесь на второй этаж и спросите детектива Гомеса. Он поможет.

— Благодарю.

Сержант кивнул и опустился на стул, снова с шумом исторгнув из себя воздух. При этом его весьма объемистое чрево колыхнулось, как желе, укладываясь на привычное место на бедрах.

Я негромко постучал в дверь комнаты для допросов. Низкий трубный голос предложил мне войти. Я вошел. В конце длинного металлического стола сидел здоровенный мужчина с оливкового цвета кожей, курчавыми, коротко подстриженными черными волосами и черными, как агат, глазами. Он был в мешковатом сером костюме, выглядевшем так, словно его обладатель в нем спал, а в руках держал свежий номер газеты «Нью-Йорк таймс», раскрытый на странице с международными новостями.

— Джозеф Джадид?

— Совершенно верно.

— Я Пол Томм.

Джадид опустил газету, поднялся с места и подошел ко мне. Он был почти на фут выше меня ростом, весил, вероятно, на семьдесят фунтов больше, чем я, и обладал несколько оплывшей фигурой ушедшего на покой профессионального игрока в американский футбол, сохранившего, впрочем, всю свою физическую мощь. На мой взгляд, он был настолько силен, что, оказавшись запертым в телефонной будке, скажем, с медведем, вышел бы оттуда, облаченный в медвежью шкуру. На губах у него играла такая же ироническая полуулыбка, что и у его дядюшки Джадида, но совершенно отсутствовала присущая профессору утонченность в манерах и одежде, а лицо своими резкими грубоватыми чертами напоминало физиономию уличного бойца. Сложив вчетверо газету, которая почти исчезла в его огромной ладони, он хлопнул меня другой рукой по плечу, едва не сбив при этом с ног.

— Зовите меня Джо. Хорошо, что мы наконец встретились с вами. Хорошо и то, что вы пришли пораньше. Я здорово проголодался. Вы уже поели или тоже не прочь что-нибудь перехватить?

— Я ничего не ел с самого утра.