Библиотека, или Музей книг

– А если прыжок в сторону? – сострил Васька. – Он будет считаться за шаг влево или вправо?

И довольный своим остроумием расхохотался. Счастливый человек! С удивлением посмотрел на нас. Как мы не смогли оценить его шутки. И тут же махнул рукой. Что с нас взять, малахольных? Не доросли! До тонкого васькиного юмора.

Зашли на закрытую на профилактику территорию третьего круга Аида. Пахло хлоркой и «Ферри», который, как утверждает реклама, отмывает даже не замечаемую нами грязь. Сейчас реклама стала круче любой сказки. Сказители всех времен и народов отдыхают.

– Мерзость! – прошипела Леночка. – Такого я еще не видала! У меня всякий аппетит пропал!

Леночкино лицо выражало брезгливость. На щечках образовались ямочки. Глазки ее сощурились, уголки губ опустились и такое было выражение лица, как будто ее вот-вот вырвет. Мне ее стало жалко. Мне хотелось подойти и погладить ее по голове.

Зрелище еще то! Везде лежали котлы, на боку или перевернутые кверху дном, а вокруг копошились черти, чертенки и чертянята. Все визжали. Драили, скоблили, терли. Движения их были резкими и быстрыми. По всему было видно, что такая работа для них не в первой. Пузырились лужи, журчали потоки грязной воды, и нам

приходилось петлять и прыгать. Это было утомительно. А если поскользнешься и ляпнешься в это?

– На руки девушку никто не догадается взять, чтобы она не промочила ножки и не простыла в этом мерзком Аиде! – капризно проговорила Леночка. – Рыцари перевелись!

С вызовом глянула на нас. Васька пропустил ее слова мимо ушей. А я остановился, думая, как это сделать получше.

– Простите, сеньорита! – воскликнул Вергилий. – Отвлекся, честное слово! Нет мне прощения!

И легко, как пушинку, подхватил ее на руки. Леночка радостно взвизгнула. И притихла.

Такое было чувство, что сейчас от ревности меня разорвет, как мыльный пузырь. Пуф! Я сам раньше не догадался сделать этого. Но почему? Если честно признаться, вряд ли эта ноша оказалась мне по силам. Леночка – всё-таки не кукла Барби. Она не была объемной и тяжеловесной. Напротив! Стройная и худая. Сам я не был наделен ни ростом, ни силой мышц. Такая уж у меня конституция. Особенно остро я почувствовал это сейчас, когда древнейший старец нес Леночку на руках. Знал бы, не читал бы книжек, а бросал гантели. Женщины любят сильных! Я же об этом прекрасно знал.

О детях Одиссея

Римляне называли Одиссея Улисом.

Внук Автолика (по одной из версий, Антиклея родила его от Сизифа. Славился умом изворотливостью и отвагой. Отец Телемаха. Отец Евриала. Возможно, отец Латина. После возвращения из Трои расправился с женихами (в этом ему помогал Телемах). Был убит Телегоном.

5. В чертовой столовой

Перед нами возвышался невысокий ангар, сооруженный на скорую руку из металлоконструкций и сайдинга цвета запекшийся крови. На фронтоне была надпись: «Хавалка» и аляповатое изображение закопченного чугунка, из которого торчали два мосла. За такую мазню даже в начальных классах на уроках ИЗО больше двояка не ставят. Или в Аиде нет настоящих художников? Быть такого не может!

– Соответствуем! – торжественно заявил страж. – И дизайн архисовременный! И Фэн-шуй!

Он гордился тем, что технический прогресс докатился даже до Аида несмотря на все козни злопыхателей. Мол, и мы не лаптем щи хлебаем. Так что соответствуем! Леночка побагровела, но взяла себя в руки и заметила довольно вежливо, хотя и не без холодка:

– Да! Только слишком уж креативное название! Дальше некуда! Выбрали что-нибудь попроще! «Прелесть» или «Бон аппетит». Ну, да! Нам же подавай что-нибудь пооригинальней! Мы же особые! Не такие, как все! А, по-моему, это обезьянничанье какое-то!

– По мне хоть как называй! Было бы пожрать что! – бодро выкрикнул Васька. – Главное не название, а содержание. Можете зарубить это на носу. Не на моем, конечно!

Страж услужливо, но без подобострастия распахнул перед ними двери. Они противно скрипнули. Нет! Тут явно целое стадо медведей прошлись им по ушам. Ведь не глухие же они?

– Милости прошу к нашему шалашу! Будьте, как в гостях, а не как дома! Держите себя в рамочке.

Вдоль всего ангара строго, как по линейке, стояли длинные столы, сколоченные из досок, а с двух сторон от них лавки. Такие же длинные и отшлифованные до блеска сидевшими на них. Я уже видел подобное в фильмах про ГУЛАГ, а поэтому не мог удержаться от ехидного замечания, хотя по натуре я очень добродушный (в чем вы уже могли убедиться):

– Уверен, что тут даже добавку баланды дают по многочисленным просьбам посетителей. Вы не находите, что это похоже совсем на другое заведение. Надо было еще назвать рестораном.

У нас тут богатый выбор блюд! – радостно проговорил страж. – У вас глаза убегут в разные стороны!