Библиотека мировой литературы для детей, т. 30, кн. 2

Земля горит от цветов — полыхает красная степь. Седые степные луни скользят над красными маками, и белые их крылья отсвечивают розоватым. Красные жуки жуют красные лепестки. А в черных глазах коней мечутся огненные зигзаги.

Порозовели даже белые облака, даже дали подернулись розовой дымкой. Цветы без конца и края. Неистовое буйство красного цвета, кипучая лава цветов!

А ОРАНЖЕВАЯ земля?

— Не может быть! — сказал я сам себе, когда увидел эти оранжевые останцы. — Такого не может быть!

А они были. Закатное солнце четко высвечивало углы и выступы яркого оранжевого чуда — стройные башни и пирамиды, ряды колонн, стены, провалы, глыбы. Глаза разбегались от причудливости форм, щурились от яркости красок. Зачарованная земля, оранжевое видение, смесь красоты и фантазии. Декорации к восточной сказке. А на самом деле награмождение цветных глин, обработанных солнцем, дождями и ветром.

От нагретых глыб пышет жаром. Пухлая пыль глушит шаги. Как все это запомнить, запечатлеть? Два шага шагнул — и совсем другие вокруг столбы и колонны, новые выступы и провалы. Чуть ниже склонилось солнце — и снова все сразу преобразилось: светятся новые грани, темнеют другие ниши. И цвет другой — где чуть багровее, где желтее.

На рассвете оранжевые останцы размыты прохладной утренней синевой. В полдень, когда небо от жары становится белым, раскаляются и останцы и укрываются жаркой дымкой. А к вечеру они набухают и пропитываются сочными красками багрово-оранжевого заката.

Тысячу лет создавала природа это чудо из золотистой глины. И вот оно перед тобой.

Есть ЖЕЛТЫЕ горы.

На самом краю степи лежат две плоские лиловые горы — как две спящие черепахи. А между ними гора — как желтая пирамида. Два ветра, сшибаясь у лиловых гор, навеяли эту желтую песчаную гору.

Солнце пекло, как сквозь увеличительное стекло.

Подниматься на вершину лучше всего по ее ребру. Рыжие космы песчаной поземки текли и ползли по склонам, гладя их, полируя, шлифуя, полощась рыжими космами над острым гребнем. Горячий ветер свистел в ушах, да глаза засыпало песком.

И вдруг послышался голос горы! Ведь это была не простая гора, это гора поющих песков! Время от времени внутри ее зарождается гул, и песок под ногами начинает дрожать. Гул нарастает, поднимается, вырывается из утробы горы и расплывается над головой — глухой, тревожный и непонятный. Гора поет.

Много легенд сложено про желтую гору песка. Я стою на ее вершине. Сейчас гора помалкивает. Только ветер шумит и солнце печет. И неоглядные дали вокруг.

Чаще видишь землю ЗЕЛЕНОЙ. Утро зябкое и пронзительно-чистое. Горная лощина пропитана зеленью и росой. И цедишь холодный воздух, как воду со льдом, — зубы немеют.

Яркие утренние лучи пронзили хвою и листья: окаёмки темных елок искрят бенгальским огнем, а лиственные вершины, взбухшие от солнца, лениво шевелятся как золотистые облака. Сочно, ярко и зелено. Зелень всех возможных и невозможных оттенков: от густого сине-зеленого до прозрачного зелено-лазоревого. Зелень вверху и зелень внизу. Бредешь по траве, как по зеленой воде, голубыми и желтыми брызгами разлетаются лютики и незабудки.

Все затопила зелень! Утонули в ней серые валуны, разрисованные оранжевыми лишайниками, бурые коряжистые валежники. Даже белый кипящий ручей испятнан зелеными тенями. А тень высоченной елки, как стрелка гигантских часов, медленно движется по полянке, изумрудной от восходящего солнца.

А бывает все вокруг ГОЛУБОЕ. Степь, обрыв, а за обрывом— вода! Голубая вода, то ли уходящая за горизонт, то ли вздыбленная прямо в небо. Стена голубой воды до самого белого неба!

Даль лоснится голубизной, голубые волны у желтых берегов взбивают белую пену. Над голубыми волнами белыми хлопьями носятся чайки. Рыжие утки-атайки дремлют у белой пены. У черных камней бегают черно-белые кулики с кораллово-красными носами.

Неторопливое время большой воды. Можно часами бездумно бродить, глядя на бесконечную голубизну. А потом окажется, что бродил не зря и что никогда еще голова не работала так свежо.

Большая голубая вода. Взвизги и шипение волн. Пузыри на мокром песке. И голубая стена воды, то ли уходящая в небо, то ли за горизонт.

А СИНИЕ горы? Ярус за ярусом, все выше, все дальше, все невесомей! Манящая даль далеких синих хребтов.

Идешь, идешь, а синие горы не приближаются, и сил уже нет идти, а они все такие же недосягаемые и далекие.

Но вот наконец подножие: горы закрыли небо и нависли над головой. Вблизи они очень разные: зеленые, бурые, рыжие. И что ни гора — то целый мир. Необъятный, как вся Земля, — от вечных снегов до жаркой пустыни. И все времена года сразу перед глазами — от лета и до зимы.

С вершины горы можно до звезд дотянуться, можно пройти под радугу, как под арку. И вокруг будут тоже горы: хребет за хребтом, все выше и все выше, все размытей и голубей. Когда края нет синим горам.

ФИОЛЕТОВОЕ ущелье. Давным-давно треснула и разверзлась земля, открыв взору фиолетово-красный каньон. Глубоко внизу вьется по дну каньона пересохшее русло ручья — словно старая дорога, посыпанная песком и гравием.