Библиотека мировой литературы для детей, том 49

Мама замолчала, посмотрела куда-то поверх Лойзиковой головы, снова погладила его и как бы про себя сказала:

— Это от страха за отца, оттого, что он все не идет и не идет… Может, сейчас вернется, может, ничего с ним не случилось…

— Мамочка, пожалуйста, пусти меня, я побегу на Каменомлынскую…

— Ну, беги, только возьми фонарик.

Лойзик ждал этого, как спасения. Он опрометью выбежал на темную улицу, и тут ему сразу стало легче. Останься он еще на минуту в одной комнате с мамой, он не выдержал бы… На улице Лойзик расплакался. Он припустился со всех ног и был рад темноте.

V

Лойзик бежал всю дорогу без остановки. Восточный ветер нес с собой запах гари. По дороге Лойзик подумал о Франтике — дошли ли и до него эти слухи? Наверное, эта весть уже разнеслась по всему предместью. Может, Франтик так же трясется от страха, как и он? Теперь-то он понимает, что они натворили. Как вчера Лойзику хорошо жилось на свете!.. Больше всего он боялся, что Франтик проговорится. Конечно, если с паном Докоупилом что-нибудь случится… Лойзику страшно было даже подумать об этом.

Наконец, едва переводя дыхание, он позвонил в дверь к Крупичкам. Звонил, долго звонил, но никто ему не открыл. Постучал в окно. В ответ услышал только сердитый лай собаки. Значит, никого нет дома. И что теперь? Домой Лойзику идти не хотелось. На улице было пустынно, изредка проезжала какая-нибудь машина, да из ближайшей пивной, когда там открывались двери, доносилась музыка… Нет, домой он не пойдет. Лойзик усиленно размышлял, куда и к кому пойти. Тут многие знают папу. Но так ничего и не придумал. А что, если поехать в город, прямо к оружейному заводу, и все увидеть собственными глазами? Трамвайная остановка отсюда недалеко… Лойзик пошарил по карманам и нашел шесть крон.

Он побежал к остановке трамвая в Писарках, но там он узнал, что трамваи не ходят, пути разрушены в нескольких местах. Пешком от конечной остановки до оружейного завода порядочный кусок! Мама будет его ждать и волноваться. А что, если на заводе он разузнает что-нибудь о папе и о пане Докоупиле? Тогда мама простит Лойзику долгое отсутствие. Надежда придала Лойзику решимости, и он побежал в город.

Когда он добрался до Липовой улицы, которая круто поднимается вверх от подножия Желтого холма, Лойзик замедлил шаг — очень уж сильно закололо в боку. Жаль, что часть пути нельзя было проехать на трамвае, хоть до центра. Пешком туда и обратно займет часа полтора, и мама, конечно, будет думать, что с ним что-то случилось. И кто знает, что там в городе делается и удастся ли ему вообще пробраться к заводу?

Но Лойзик не повернул обратно, он все шел и шел по улице. Когда он добрался до бывшего пансионата «Весна», который немцы превратили в госпиталь, то на горизонте за Желтым холмом увидел красное зарево — в Брно до сих пор что-то горело… Из садов, где были виллы богачей, доносился запах сирени и черемухи. Сейчас еще апрель, но вечер такой теплый, какой бывает только в мае. Что-то зажужжало около Лойзикова уха. «Майский жук… Вот это да, майский жук! В середине апреля майские жуки! Обязательно скажу Франтику, что уже майские жуки летают… Да, хороших дел мы натворили с этим будильником! Не случись такого несчастья, могли бы завтра с Франтиком ловить майских жуков…»

Лойзик вздохнул и прибавил шагу. Вскоре он был уже на верхушке Желтого холма, откуда открывался вид на город. Из темноты, которая казалась еще гуще от все еще валившего черного дыма, прорывались столбы пламени. Они окрашивали клубы дыма в красный цвет. Лойзик невольно остановился. Ему предстояло спуститься туда, в это адское пламя. Вдруг земля задрожала. Где-то взорвалась бомба замедленного действия. Несколько секунд Лойзик стоял, размышляя, не вернуться ли все-таки назад… Нет, нет, ведь он прошел уже половину пути. Он решительно побежал вниз на Увоз и вскоре достиг Удольной улицы, которую разбомбили в прошлом году американцы. Среди руин был расчищен узкий проход. Фонари здесь не горели. Лойзик раздумывал, как ему лучше пройти к оружейному заводу. Он решил, что пойдет через площадь Свободы к вокзалу.

Однако к вокзалу Лойзика не пустили, пришлось вернуться, но у главной почты его снова остановил патруль. Спросили, куда он идет. Когда Лойзик им объяснил, что беспокоится за отца, который работает на Оломоуцкой улице, патрульные посоветовали ему вернуться домой. К заводу его все равно не пропустят. Там прямое попадание и до сих пор еще гасят пожар и работают спасательные команды. Лойзик расплакался. Один из патрульных пожалел его и объяснил, как лучше пробраться на Оломоуцкую.

По дороге Лойзика несколько раз останавливали, но он говорил, будто живет на этой улице, и больше его назад не возвращали, а говорили, как обойти опасный участок, где еще не взорвались бомбы. Наконец он добрался до завода. Здесь действительно работало много пожарных и бойцов из противовоздушной обороны. На заводской двор его тоже не пустили. Он попробовал улизнуть от патруля, но маневр Лойзика заметили, и патрульный прикрикнул на него: