Читаем Библиотека Ошо: притчи путника полностью

И мудрецы, все как один, говорили им, что им не станет доступно ничего из этого до тех пор, пока они не станут такими же, как те, кто преуспели в поисках. Но люди искали успеха, а не руководства, так как были уверены, что с самого начала обладали всеми качествами: умом, телом и духом, достаточными для того, чтобы их поиски удачно завершились.

<p>Молитва</p>

Есть хорошо известная история об одной влюбленной крестьянской девушке из Пенджаба. Девушка эта однажды в задумчивости проходила по полю, где религиозный человек возносил свои молитвы. Закон религии не позволяет пересекать такое место. Когда деревенская девушка шла обратно, религиозный человек сказал ей:

— Как ты грубо поступила, неразумная девушка, ведь это большой грех — проходить по тому месту, где человек возносит молитвы Богу!

Девушка остановилась и в большом недоумении спросила:

— Что вы имеете в виду под молитвами?

— Молитвы? — воскликнул он. — Ты что, не знаешь, глупая девушка, что такое молитвы? Это разговор с Богом! Возносить молитвы — значит думать о Боге и разговаривать с Ним.

Девушка сказала:

— Вот странно! Как же это вы смогли увидеть меня, если думали о Боге и разговаривать с Ним? Когда я проходила здесь, я думала о своем возлюбленном и про себя разговаривала с ним. Поэтому я вообще не заметила вас.

<p>Чудо королевского дервиша </p>

Ибрагим бен Адам сидел на лесной полянке. К нему подошли два бродячих дервиша. Мастер приветствовал их, и они начали беседу.

Вечером мастер пригласил их отужинать. Тотчас появился стол с изысканной едой.

— Сколько же времени ты был дервишем? — спросил один из путников.

— Два года, — ответил Ибрагим.

— Я иду по Пути тридцать лет, но мне такое не под силу, — сказал путник Вдруг к столу подсел незнакомец в зеленом. Дервиши догадались, что это был Хидр, бессмертный гид всех суфиев. Они ждали, что тот подарит им немного мудрости. Поднявшись, Хидр сказал:

— Чем вы пожертвовали, чтобы идти по Пути? Лишь отказались от обычной жизни. Вы удивляетесь Ибрагиму, а он был могущественным королем и для того, чтобы стать суфием, отбросил владения султаната Балха. Вот почему он опередил вас на Пути. Вы кичились бедностью, это и было вашей наградой. А он никогда не брал за свою жертву никакую плату.

В следующий момент Хидр исчез.

<p>Думайте о вечном</p>

Один из суфийских мудрецов назначил человека, чтобы тот передавал его инструкции ученикам.

По прошествии недолгого времени ученики стали смотреть на этого человека не как на вестника, а как на мудреца и святого. А тот стал воображать, будто все, что он говорит, крайне значительно.

Позже одни ученики усомнились: «Уж не морочит ли он нам голову?» Другие сочли их предателями. Начались столкновения и перебранки.

Узнав об этом, мудрец сказал: «Глупцы! Тщеславие этого недалекого человека, было вскормлено вашим стремлением к преклонению перед кем-нибудь. Если бы вы слушали мои советы, а не искали себе идолов, то этого бы не произошло. А уж если произошло, то вам следовало бы понаблюдать, насколько вы не способны отличать ложное от правильного и насколько трусливы, если называете ложное верным. Это было бы вам уроком».

Ученики спросили: «Что должно произойти с ним?»

Мудрец ответил: «Это не ваша забота. Размышляя о пустом, вы задерживает свое развитие. Думайте о вечном, если хотите идти вперед.

<p>Мастер и чайная чашка</p>

Давным-давно один мастер путешествовал инкогнито с учениками. Ни одеждой, ни поведением он не выделялся среди других путников.

Они остановились в караван-сарае на ночь. Утром хозяин подал завтрак и чай. Когда мастер и его ученики стали пить чай, хозяин неожиданно припал с великим почтением к ногам мастера. Ученики очень удивились. Откуда хозяин мог узнать, что среди них мастер? Кто открыл тайну хозяину караван-сарая? Мастер засмеялся и сказал:

— Не удивляйтесь, спросите его самого, как он узнал меня.

Ученики обратились к хозяину с вопросом:

— Как ты узнал, что он мастер?

— Я не мог не узнать,— сказал хозяин.— Много лет я накрываю стол для моих гостей. Я видел тысячи людей, но я никогда не встречал человека, который с такой любовью смотрел бы на ничем не примечательную чайную чашку.

<p>Идеальный верблюд </p>

Много лет тому назад четверо молодых друзей отправились в путешествие. Они присоединились к большому каравану и пошли через пустыню Ка-вир. Один из молодых людей был художником-графиком, другой поэтом, третий писателем, а четвертый ученым.

Вечером они все вместе сидели у большого костра и делились дорожными впечатлениями. Все четверо бурно восторгались верблюдами. Непритязательность верблюдов, выносливость, сила и непостижимое терпение изумляли всех четверых.

— Мы все отлично владеем пером, — сказал художник шутки ради. — Давайте же напишем или нарисуем в честь верблюда что-нибудь гениальное и прославим достойное животное в своих бессмертных творениях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное