Библиотека (СИ)

- Написано, - кивает Ник-Ник, - Просто для этого надо уметь читать, а особенно - видеть. Суть дьявола - огонь, суть Творца - вода. В последний раз, перед пандемией он пытался предостеречь человечество наводнениями. Но золото слишком слепит глаза. Выгода затмила даже разум. Войны не прекратились, игра в толерантность стала угрожать генофонду. Тогда он наслал эпидемию.

- Вы сами-то верите в то, что ты сейчас говоришь? - сомневается Илья.

- Мы - да. И потому не ищи в нас врагов. Мы не стремимся вас победить. Нам нельзя этого делать. Мы олицетворяем собой логику, анализ, расчёт. Чувства нам пока не подвластны. Всё, что ты видишь на моём лице - сопереживание или досаду - всего лишь игра, стереотип поведения для данной ситуации. Так принято, так делают все. Внутри же, Ник-Ник постучал себя пальцем по груди, - ничего нет, даже колыханья. Я котёнком искренне не могу умилиться. Помнишь, Железный дровосек просил себе любящее сердце. Так это я. И если мы завоюем планету, то господь всё уничтожит. Это точно. Наш анализ безупречен. Пока простые человеческие чувства в этом мире хоть что-то значат, он уцелеет. А вон, кстати, твоя жена.

Ник-Ник указал на скамейку впереди, у корпуса "Семьи и репродукции", где сидела Машенька. Завидев их, она помахала рукой.

- Думаю, не стоит посвящать её в наш разговор, - предупредил Илью Ник-Ник, - Она сейчас в таком положении, что волнения ей ни к чему. Женщин вообще беречь положено. А вот сыну потом всё расскажешь. Главное, читать его научи, чтобы думал.

ЗАЯЧЬЕ СЕРДЦЕ

- Особенно непримиримо к проявлению трусости относились спартанцы. Это было частью их национального воспитания. Известен такой случай: у сына, вернувшегося с войны, спартанская женщина обнаружила боевой шрам на спине. Обвинив юношу в трусости, мать сама убила его, - преподаватель, сам далеко не мужественной внешности, выдержал паузу, подчёркивая значимость сказанного, но не заметив в глазах студентов благоговейного внимания, досадливо подвигал губами и продолжил, - Стоит отметить, что у каждого народа трусость всегда считалась позором и никогда не находила сочувствия.

У остроплечего юноши с первого ряда слова лектора вызывают к жизни череду мыслей. Юноша слишком молод, в полосатом пуловере маминой вязки, а мысли его старые, потёртые. Они, словно восставшие зомби, неотвратимо оттесняют собой назидательную лекцию учителя. "Сочувствия не дождёшься. Никогда, ни у кого. Заклеймить, попинать - это у нас всегда, пожалуйста. Понять, влезть в чужую шкуру - это для высокой литературы, ну ещё для любителей пофилософствовать. В жизни никому дела нет до того, кто от рождения боязлив? Разве такой человек виноват, что робость сидит в нём на генетическом уровне. Вон, медицина доказывает это, называя памятью предков. Господь ли, родители наградили, а ему приходится жить с этим..."

Звонок прерывает готовую разыграться депрессию у парня и безуспешные попытки преподавателя хоть что-то донести учащимся. Аудитория тут же наполняется шумом покидающих её студентов. Парень в пуловере встаёт тоже, прячет тетрадь с ручкой в сумку. Неожиданно он получает ощутимый толчок в плечо и слышит:

- Чего кислый, Дрюня?

Он оборачивается. Это Костыль, точнее Костя Ильин, самый ненавистный сокурсник, спортгордость колледжа, здоровенная, примитивная, без единого прыща на роже. На потеху себе и окружающим, он постоянно задевает Андрея.

- Уже в курсе, что не сегодня-завтра состоится Лузконкурс? Тот самый. Говорят, уже комиссия приехала. Ты уж не подкачай, Дрюня, - во всё свою сытую харю лыбится Костыль, - буду ставить на тебя. Смотри, не подведи. Не советую.

Андрей отводит глаза, блеснувшие ненавистью и, подхватив сумку, спешит убраться из аудитории. Ещё полтора года терпеть этого урода, если не завалить предстоящий экзамен.

Лузконкурс или Конкурс Лузеров, так его окрестили в студенческой среде - по сути, тест на профпригодность. Как-то взяли и постановили, что нецелесообразно дальше учить человека, не способного вписаться в современные реалии производственно-личностных отношений? В той же Спарте, если старейшины решали, что ребёнок не проходит по стандартам, то его сбрасывали со скалы. Здесь, по сути, происходило тоже самое. На биографии человека, не сдавшего тест, ставился жирный крест. Порог его карьеры теперь не выше кладовщика или бригадира. Тест узаконен уже как лет семь и много судеб переломал. Проверили бы просто знания или соображалку. Ну, скажите на милость, зачем бегать при этом полосу препятствий? Или, разделившись на команды, резаться в пейнтбол? Такое было в позапрошлом году! Можно подумать, что на производстве или в офисах каждую неделю сдают кроссы и обстреливают друг друга пульками с краской. Посмотреть бы глаза тем умникам, кто придумал и узаконил этот тест. Во всём мире подобной практики нет, а у нас внедрили. Можно подумать, валовый продукт после этого попёр семимильными шагами. В очередной раз умом Россию не поняли.