Библиотека (СИ)

Было зябко. Весна только-только готовилась вступить в свои права. С тех давних пор она никогда не радовала Наиля. Ленивица какая-то. Наступать не спешит и кончается слишком рано. Ну и что с того, что с ее приходом расцветает земля. Ее ветра, поначалу холодные, до сих пор пробирают Наиля до костей. И почему-то только в это время года. Даже зимой, такого с ним не бывает. А, может, это след воспоминаний о своем первом дне у хашашинов?

"Подумаешь, побыть несколько часов тихо у дверей спальни визиря. Попробовал бы напарник постоять там, в Аламуте, да еще на коленях!" Не спасает и халат, как бы невзначай подсунутый под них. Через какое-то время мелкие камни начинают резать до самой кости и через него. К тому времени спина затекает настолько, что ноет невыносимой болью, и ты поневоле начинаешь сгибаться, отыскивая хоть какое-то облегчение. Сил уже никаких не остается, а ворота все не открываются, чтобы запустить учеников внутрь крепости. Сколько часов так проходит, никто не знает. Уже и солнце перевалило через зенит, а замки на воротах так и не брякнули. Сотни глаз, умей, давно бы испепелили окованные медью деревяшки. Кто знает, может, и не нужны ученики "Горному Старцу" в этом году? Тогда почему никто от него не выйдет и не скажет об этом? Или Учитель испытывает их, отбирает самых выносливых? А вот эта мысль хоть как-то объясняла происходящее.

Не было и не будет в жизни Наиля длиннее дня.

Ничего не изменилось до самого заката. Ворота крепости как были, так и оставались на замке. Уже темнота спустилась на крепость и не различить стражников на ее стенах. Мальчишек на площадке у ворот она тоже скрыла. Можно тихонько подняться с колен, размять затекшее тело. Можно даже попытаться заснуть, свернувшись калачиком тут же на камнях, если бы не холод.

Утром ворота тоже не открылись. Вновь вставать перед ними в смиренной позе, как перед божеством. И снова боль во всем теле, от которой нет спасения. И ради чего все это? Легенды о хашашинах, попадающих в рай, прежде восхищавшие, давно забила усталость. И еще голод. Лепешка, сунутая Наилю отцом, съедена вчера вечером. А уже полдень нового дня! И ворота крепости по-прежнему заперты. Можно бросить все и уйти домой, как это сделал высокий парень слева. На подламывающихся ногах, плача от позора, боли и бессилия, он возвращался домой. Не один он такой. Под покровом темноты толпа претендентов основательно поубавилась. Аллах им судья. Наверное, им есть куда идти. Наилю отец запретил возвращаться. Без денег, что хашашины дадут за Наиля, им не выжить. Прошлый год случился малоурожайным и запасов не хватит на всех. Не пройдет испытание Наиль, кому-то из младших, Чуяну, Садику или же Малику придется умереть. Или всем вместе? Наиль не мог позволить этого. Аллах никогда бы не простил его за слабость.

Солнце поднимается высоко над башнями "Гнезда Орла", начинает припекать, а к претендентам по-прежнему никто и не спешит выходить. Часы-минуты перестают мучительно тянуться. Они забавляются: то замирают, смакуя бесконечность, то прыгают, разом укорачивая тени от мальчишек, все еще стоящих на коленях у крепости. Отупение накрывает плотным шатром, спасая от безумия. Сквозь его пелену не сразу пробилось и то, что ворота наконец-то распахнулись. Из крепости с гамом выскочили послушники Учителя, бритоголовые, в синих халатах, одинаковые, словно солдатики. Каждый держал, кто чашку с водой, кто с рисом. Наилю повезло, он сидел не так близко к воротам. Он увидел, как изнуренного голодом и жаждой претендента, купившегося на предложенное угощение, пинками прогнали прочь. Глумясь, послушники еще долго ходили среди соискателей, искушая едой и питьем. Не всех образумил опыт первого несчастного. Измученные, голодные, некоторые не выдерживают, хватаются за миски. Им путь теперь тоже назад в долину. Сунули под нос плошку с рисом и Наилю. Будь на ее месте чашка с водой, может быть, и он сломался бы. Повезло и то, что проревела труба, собирающая послушников обратно в крепость.

Тогда из толпы претендентов осталось не больше чем пальцев на четырех руках, если пересчитать. Это сейчас он знает число двадцать и много еще чего....

"Строиться!" Из воспоминаний выдернул голос начальника караула. Ночная смена потянулась из казармы. Стражники выстраиваются за своими разводящими. Команда - и охрана отправляется менять посты. Большая часть станет на дворцовых стенах, меньшая окольцует дворец. Наиль же с напарником не тронулись с места. У них особый пост. Начальник караула лично меняет часовых у покоев визиря.

Наконец дана отмашка и им. Следуя за командиром, они обогнули дворец, поднялись по ступенькам на большую террасу. Блики от горящих масляных светильников причудливо играют на мозаичных стенах. Впереди, за закрытыми дверями, слышится музыка, голоса гостей. Там, в большом зале, еще пировали.