Библиотека Желаний

Пётр заметил, что Мор стал выглядеть бодрее, бледность сошла с лица. И хотя он по-прежнему терзался болью, а лихорадку сдерживали лишь таблетки, но зато из организма медленно и неумолимо выводился опиат.

Мор с мученическим вздохом поглядел в окно, где в пепельных предрассветных сумерках чёрной полосой тянулась нескончаемая дорога.

— Долго ещё?

Пётр пожал плечами, поймал взглядом пронёсшийся мимо дорожный знак и наугад шепнул:

— Час-два. Но после Казани ещё хреначить и хреначить.

— Хуёво. Что-то я уже не уверен, что дотяну.

— Обидно сдаваться в самом конце, когда до цели рукой подать.

— Ты прав. Но хер пойми, что нас ждёт у этой пятой книги. Может, там очередное испытание этого чёртового хранителя. Какое-нибудь дерьмо, лишь бы не подпустить нас к книге.

Пётр поймал в лобовом стекле отражение глаз Мора.

— Я, кстати, со вчера всё спросить хотел. Что ты видел в том зеркале в подземелье?..

— Да ничего такого. — Мор машинально передёрнул плечами и сразу поморщился от новой волны боли в руке. — Себя и видел. Но мне так херово тогда было, что, когда моё собственное отражение со мной заговорило, я подумал, ну всё, блядь, глюки начались, скоро помирать. И даже не понял, когда упал и вырубился.

— Хм. Понятно.

— А ты что, там что-то необычное видел? — заинтересовался Мор.

— Да нет, тоже себя, — приглушённо ответил Пётр.

Водитель их услышал. Обрадованный, что его спутники проснулись и разговорились, он живо вклинился в беседу с глупыми анекдотами. И до самой Казани Петру и Мору пришлось слушать бородатый одесский юмор.

Дальнобойщик высадил их в городе, небо к тому моменту окончательно посветлело. После первой попавшейся дешёвой столовой Мор совсем подобрел. Здесь, в Казани, у бывшего зэка нашёлся старый одноклассник, с которым Эдик вышел на контакт, занял у него денег и договорился о машине до самого Владимира.

Следующая половина дня опять прошла в дороге. Мор чувствовал себя лучше, но не переставал глотать замаскированные аскорбинки, а на любой остановке жадно курил. Пётр, напротив, дышал дымом, но сам покурить желания не испытывал. Ещё свеж был в его памяти образ двойника, который скалил покрытые налётом зубы, и от которого смердело сигаретами за версту, как от табачного завода.

Во Владимире была очередная пересадка. Зад ныл от бесконечного сидения, но до усадьбы Отрада, судя по картам, оставалось всего ничего — пара сотен километров. К самой ночи они добрались до села Семёновское, возле которого и лежало старинное имение.

Пройдя мимо мавзолея-усыпальницы и проскользнув через покосившиеся ржавые ворота, Пётр и Мор вскоре увидели стоящую в руинах усадьбу. На чистом небе светил широкий полумесяц, и в этом бледном сиянии здание казалось сделанным из розового кирпича. Чёрные провалы одинаковых окон жадно смотрели на путников, а с разрушенной крыши раздавался тихий скрип — будто ветер мягко раскачивал одну из трухлявых балок.

— Красиво, хоть и жутковато, — признался Пётр.

— Ага. Давай быстрее внутрь.

С трудом прокладывая путь через сугробы, они приблизились с одному из окон первого этажа и друг за другом перебрались через подоконник внутрь. Висельник нетерпеливо включил фонарик на телефоне и осмотрелся. Они оказались в пустой комнатке с облупленными стенами и кирпичной крошкой, усеивавшей пол.

Пройдя дальше внутрь здания, они оглядели несколько залов. Всюду было одно и то же — разруха: из-под слоёв осыпавшейся краски выглядывал изъеденный временем кирпич, покрытый налётом зелёного мха; кое-где в углах виднелись обломки старинных печей с изразцами. От былого величия здесь остались редкие фрески на фризах, да гордое название — Отрада.

В центральном зале-ротонде Пётр увидел одиноко стоящий посередине постамент. На нём, хорошенько припорошённая пылью лежала книга. Сердце сделало в груди кульбит.

— Это она? — прошептал висельник, не веря. Мор его услышал, посветил фонариком на постамент, приблизился и сдул пыль с обложки.

— «Конец», — прочитал он. — Кажется, это правда она.

Мор взял телефон в зубы, а сам быстрее открыл книгу, листая желтоватые хрустящие страницы.

— Подожди, а где очередное испытание? — насторожился Пётр. — Или почему не явился этот призрачный хранитель? Почему всё так просто? Мы ещё ни разу книгу так легко не получали?

Эдик небрежно от него отмахнулся, а после ткнул пальцем в страницу. Висельник наклонился и прочитал: «Твой путь окончен, искатель. Войди же в Библиотеку. Её двери прямо перед тобой». Они синхронно вскинули головы. Впереди виднелись старинные деревянные двери: бледно-голубые, рассохшиеся и с потемневшими от времени ручками. Белая лепнина, некогда их украшавшая, сохранилась плохо и в большинстве своём держалась на честном слове.

Пётр коснулся книги, полистал страницы, но на них текст был нечитаемым — лишь в начале ещё можно было разобрать отдельные слова. Висельника глодало дурное предчувствие.

— Ну, что ты копаешься? Идём! Мы у цели! Мы нашли её! — воскликнул Эдик, убирая телефон в карман и подходя к дверям. Он ласково погладил створки ладонью и толкнул их.