Библиотека Желаний

Двери медленно, с треском и поскрипыванием, открылись. А за ними раскинулась небольшая зала, заставленная длинными и высокими шкафами. В приглушённом свете старинных стеклянных фонарей поблёскивали корешками тысячи книг.

Глава тринадцатая Книга Конца

— Я это сделал, — пробормотал Мор, на дрожавших ногах переступая порог и бросая на пол истрепавшуюся спортивную сумку. — Я нашёл Библиотеку Желаний! Теперь я получу всё, что захочу! Теперь я получу весь мир!

Пётр переминался возле дверей, оглядывая лежавшее перед ним хранилище книг. Он представлял Библиотеку совсем другой. Колоссальнее, таинственнее, защищённее… Хотя даже здесь книг было столько, что не хватило бы и пары жизней всё прочесть.

Поколебавшись, Пётр всё же шагнул внутрь и медленно побрёл вдоль рядов. За спиной с тихим скрипом закрылись двери, но висельник не обратил на это внимания. Он видел, как иступлённый ликующий Мор впереди прыгал между шкафами хватая то одну, то другую книгу, рассовывая их по карманам, в подмышки, в зубы. Его глаза горели жаждой знаний, о существовании которой он сам, наверное, никогда раньше не подозревал.

Пётр бросил взгляд на полки. Книги не имели названий, но висельник внезапно ощутил растущее желание взять и открыть хотя бы одну из них. Без разницы, какую. Всё его существо твердило, что он должен немедленно схватить ближайшую книгу, распахнуть и углубиться в чтение. Что знания, сокрытые внутри, жаждали ему открыться.

Он не смог перебороть этот порыв: схватил одну книгу, потом другую, и уже сам не заметил, что он, точь-в-точь как Мор, принялся собирать шаткие стопки книг. А едва закончились силы их нести, он сгрудил кучу у ближайшего фонаря на полу, сел и жадно раскрыл первую.

В глазах у него помутилось. Текст расплывался и ускользал, в памяти оставались жалкие обрывки, но Пётр настойчиво продолжал читать, потому что чувствовал — так надо. Надо читать дальше, надо хватать книгу за книгой и поглощать их без промедления, без остановок.

Страницы шуршали под пальцами, чёрные размазанные буквы плясали перед глазами, водили чернильные хороводы, как маленькие неуловимые бесы. Пётр глотал их, не глядя, не воспринимая, не вникая. Он просто безудержно и необъяснимо упорно пялился в книги, быстро-быстро листая старинные жёлтые страницы. А если книга заканчивалась, он хватался за ближайшую и продолжал это безумное действо.

«…голые остовы ясеней, вязов и дубов…»

«…все законы написаны победителями и насильниками…»

«…Между обречённым гибели судном и рассвирепевшим морем…»

«…постепенно превращая их в пепел…»

«…человека как животного, о рефлексах, о биологии…»

Неподалёку пыхтел Мор, с таким же восторгом разглядывавший свои отобранные книги. Но Пётр не думал о бывшем соратнике, ему было абсолютно плевать на зэка, на его руку и зависимость от таблеток. Ему было плевать на погибших Льва и Жанну, на призрачного хранителя, что так давно не показывался, даже на собственного умершего отца Петру было плевать. Он не мог думать ни о чём, кроме книг. Книг. Книг!

Время стало неважным. Чувства жажды и голода забились на самый край сознания и не казали носа. Был только Пётр и книги. Только он и чудовищное желание знаний. Знаний любых — истинных и ложных, запретных и доступных, фундаментальных и абстрактных.

Он утонул в этой библиотеке, утонул в её книгах и знаниях.

И его захлестнула волна абсолютной эйфории. Почти позабытой, желанной до боли.

Когда закончился первый шкаф, он пополз дальше, свалил целую полку новых книг и вгрызся в них, не хуже червя. Он хватался пальцами за полки, подтягивая ослабевшее тело, стремясь дотянуться до новых книг, что так манили, так звали и умолял их открыть.

Сколько прошло часов, дней, недель, месяцев, вечностей — никто не знал. Пётр ощущал лишь, как нелегко ему стало ходить, сидеть и лежать. Даже дышать. Но разве это было важно?

Всё изменилось в тот миг, когда он, силясь дотянуться до очередной книги рядом, вдруг поймал собственное отражение в стеклянной поверхности фонаря. На него глядел высохший парень с возбуждённо блестевшими глазами, на горле которого темнела полоса от удавки.

Петра будто огрели пыльным мешком по голове. Резко схлынул наркотический дурман.

Он поражённо провёл пальцами по горлу, ощупывая след от верёвки. И в памяти обрывками стали всплывать забытые воспоминания. О том, как он шагнул с табуретки. О смерти отца. О книге, ведущей в Библиотеку, что способна воскресить умершего…

Разум начал работать всё быстрее и быстрее: сцеплялись шестерёнки, крутились валы, шипели поршни. Пётр с усилием принял сидячее положение и быстро оглядел себя и пространство вокруг. Он напоминал живой труп в грязной одежде. Ощупал лицо — оно обросло бородой. Страшно хотелось пить и есть, желудок сводило так, словно он не питался неделю.

Как всё это было знакомо…