Библиотекарь

Его глаза яростно блестят. Он — мой.

— Черт, Дженна.

Он опускает голову мне на грудь, проводит языком по моему тугому соску, берет его губами и посасывает. Вторая его рука обхватывает мою другую грудь, сминая её и сжимая сосок. Затем его толстый член дергается внутри меня, и я воспринимаю это как сигнал оседлать его.

Я двигаю бедрами, вращая ими. Я никогда раньше этого не делала, но мое тело как будто знает, как это делать. Я слышу его хриплый стон, он зажмуривает глаза, глубоко вдыхает и с силой выдыхает.

Джейкоб запрокидывает голову и тяжело сглатывает. Загипнотизированная этим зрелищем, я сжимаю внутренние стенки, и он снова переводит на меня взгляд, наблюдая за мной из-под тяжелых век.

Все его тело напряжено под моими руками, и я знаю, что он вот-вот кончит. Я тоже. Его хватка на мне крепнет и с тихим ворчанием он врезается в меня жестко и безжалостно.

Да!

Моя влажная плоть шлепается о его, скользя по массивному члену, а я стону, хнычу и выкрикиваю его имя.

Цветные пятна танцуют перед моими глазами, и оргазм накатывает на меня, все мое тело трясется от удовольствия. Я падаю вперед и прижимаюсь лбом к его груди, чувствуя себя бескостной.

Когда я открываю глаза, то вижу, как он скалит зубы, толкаясь вверх. Его рука скользит по моему затылку, и он оставляет синяки на моих губах от сильного поцелуя.

— Я кончаю. Черт, Дженна. Черт возьми!

Он толкается глубоко в меня, горячие струи жидкости покрывают мои стенки и вытекают из меня.

— Дженна, я…

— Это идеально, Джейкоб. Все идеально.

Глава 5

ДЖЕЙКОБ

Я остаюсь внутри неё, пока мы продолжаем короткий путь к моему дому. Все еще внутри неё, когда пинком открываю входную дверь, её тело обвилось вокруг меня. Все еще внутри неё, когда я опускаю её на кровать.

Невероятно.

Я так сильно кончил в неё, но понятия не имею, почему у меня все еще полутвердый член, настолько, что даже не выскальзывает из неё.

Дженна лежит на спине, улыбаясь мне, её глаза мерцают, а лицо раскраснелось от нашего быстрого траха.

Мне физически больно вытаскивать себя наружу, но мне нужно увидеть её полностью обнаженной, и мне мешает это жалкое подобие юбки. Я расстегиваю её и бросаю на пол. Возможно стоит оставить её на память о нашей первой ночи вместе. Могу сделать это просто потому, что хочу.

И вот она.

Моя девушка.

Моя женщина.

Моя будущая жена. Потому что, как я уже сказал, отпустить её больше не вариант. Нет, если только она не захочет, чтобы я этого сделал.

И хотя я быстро и жестко взял её на улице, теперь я заставляю себя продвигаться медленнее и буду поклоняться каждому дюйму её тела.

* * *

Я не хотел приводить её домой, потому что, если бы она проявила хоть какие-то признаки отвращения, то был бы опустошен.

На моем банковском счету есть пара миллионов долларов, полученные за годы работы в нефтяных компаниях, но я всегда жил по средствам. Я не планирую больше работать в этой сфере, потому что это утомительно физически и морально.

Так как живу один, то не видел смысла покупать что-то грандиозное. Поэтому, когда мои родители скончались, я отремонтировал дом своего детства, убедившись, что в нем есть проточная вода и солнечные батареи, и он был комфортным.

Мне всегда это нравилось, но мне интересно, как это будет выглядеть в глазах Дженны. Это далеко от роскошной жизни, к которой она, вероятно, привыкла. Могу поспорить, её квартира дороже, чем все мое имущество. Это не значит, что я не могу её испортить, потому что это именно то, что я собираюсь сделать.

Одной из вещей, которые я отказался менять, был внешний вид. Мой дом сделан из прочных бревен и, очевидно, выдержал испытание временем. Здесь также есть широкая крытая веранда с одной трехместной лавкой. Если она решит, что ей не нравится на ней сидеть, я сделаю для неё что-то другое. Только для неё.

Дженна поворачивается ко мне, когда мы выходим из спальни, и улыбается своей душераздирающей улыбкой.

— Это прекрасно.

Я улыбаюсь, ничего не говоря. Я не хочу её разочаровывать. Правда не хочу.

Держа её руку в своей, мы идем в небольшую гостиную с каменным камином с одной стороны и телевизором с плоским экраном с другой. У меня на каминной полке стоит ровно одна фотография — с выпускного в средней школе, с родителями по обе стороны.

Дженна подходит ближе, берет рамку и проводит пальцем по стеклянной крышке.

Откуда-то из ниоткуда меня захлестнули видения о ней и наших детях. Из десятков фотографий, заполнивших каминную полку: день нашей свадьбы, её беременность, первые дни рождения детей, День Благодарения, Рождество, Новый год.

Без неё нет будущего. Никакого.

— Ты голодна?

Она хихикает.

— Уже почти полночь.

— Так это да?

— Да.

Полчаса спустя мы сидим на деревянной скамье на крыльце и дуем на дымящиеся тарелки с раменом. Дождь прекратился, и мы слушаем щебетание сверчков, уханье сов и кваканье лягушек вдалеке.

Здесь тихо, и именно поэтому я решил жить здесь, а не где-нибудь рядом с университетом.

Дженна сидит рядом со мной, скрестив ноги, её колено прижимается к моим бедрам, и я заставляю себя продолжать есть, не помогая ей… снова.