Библиотекарь государя (СИ)

Я заглянул за угол и увидел пятерых людей. Четырёх белых, и одного чёрного. Сразу стало ясно, наш клиент. То есть, Василий. Вряд ли это какой-то другой чернокожий. Поэтому без раздумий можно было за него впрягаться.

Белые мужики тиранили Василия. Трое с трудом, но удерживали его за руки, чтобы он не двигался. Четвёртый же стоял впереди, и под ним ногою на песке была нарисована большая, но очень неровная Буква «И» (4). Мужик топнул по ней ногой, и песок вспыхнул серым светом. Энергия начала распространяться по телу.

— Ну чё, Васёк… — Мужик, похожий на расхлябанного Киплинга без очков, подошёл к Василию. — Отгадаешь загадку, мы тебя отпустим. Нет — пеняй на себя.

Василий ничего не отвечал, а лишь скалил белые зубы.

— Как чёрная женщина борется с преступностью? — Спросил мужик и хищно ухмыльнулся.

Василий молчал. Думаю, что из принципа. Хотя ответ он, скорее всего, знал. Кому, как не чернокожему, знать все шутки про негров?

— Ну что? — Киплинг выхаживал из стороны в сторону. — Не знаешь ответа? Ну же, подумай. Это очень просто!

Василий оставался непоколебим. Он с напряжённым лицом смотрел куда-то в сторону и не произносил ни слова.

— Неужели так сложно? — Хмурился мужик. — Ты даже не стараешься. Хочешь вернуться домой в синяках? А что твоя мамочка на это скажет? Хе-хе-хе.

Я не вмешивался, и с интересом наблюдал за реакцией Василия. Пока что он показывал себя очень достойно. В отличие от остальных.

— Ну, хорошо. Раз ты молчишь — отвечу я. Не портить же веселье? Да, парни?

— Да-а-а. — Согласились остальные.

Мужик почти вплотную подошёл к Василию и придвинул к нему свою щетинистую рожу. Начал говорить, разбрызгивая слюни.

— Как чёрная женщина борется с преступностью? — Мерзотная улыбочка поползла по лицу. — Она делает аборт!

И только мужик раскрыл рот, чтобы начать смеяться, как Василий качнул свою бычью шею назад, и со всей силы вдарил лбом по и так кривому носу. После гадкого хруста следует бабский вскрик. Мужик хватается за лицо и отходит назад.

— Ах ты выблядок… — Сплёвывает кровью. — Теперь шутки точно кончились. Держите его крепче. — Он поднял кулаки над собой, и по ним заструились ветряные вихри. Если удар такими силами придётся по не защищённому лицу — будет худо.

Мужик заносит руку назад, готовясь к шквалу мощных атак. Но как только он собирается совершить удар — энергия с его рук пропадает.

— Э… Где? — Недоумевает он, и смотрит на свои руки. Оборачивается назад и щурится от слепящего света. Прикрывает глаза рукой. Все остальные, не имея сил сопротивляться солнечному напору, отпускают Василия и отворачиваются от лучей.

— Что происходит…?

— Ничего не видно…

— Откуда взялось солнце?!

Через мгновение свет рассеивается и всё вокруг снова погружается в неблагополучный мрак. Я стою на том месте, где недавно была нарисована Буква «И». Я без проблем растёр песок ногой, лишая тем самым сил недокиплинга.

— Ты кто такой? — Спрашивает мужик.

— Продолжи стихотворение… Белеет парус одинокий…

Мужик молчит, и с наклонённой вбок головой смотрит на меня, как на экзотического зверя.

— Что, не хочешь? Совсем поэзию не любишь? Для тебя это странно…

— Да ты оху…

— Ладно. — Перебиваю я мужика. — Как хочешь. — Киваю в сторону. Мужик и все остальные поворачивают головы и видят безупречную «Ё», что левитирует над землёй.

— Какого х…

Срываясь с места, светящейся подошвой я пинаю мужика в грудь. Он с огромной скоростью отлетает назад, впечатывается в своего друга, и вместе они врезаются в стену. Я соединяю руки, развожу их в стороны, и из воздуха вырастает солнечный лук с прижатой к тетиве стрелой. Я привожу его в боевое положение и направляю на одного из оставшихся в сознании ублюдков. Медленно перевожу на другого.

Они поднимают руки вверх и начинают молить о пощаде. Василий в это время без страха, а, скорее, с интересом, разглядывает меня.

Я отпускаю натянутую тетиву, и стрела вонзается в кирпичную стену в метре от испуганного дрыща.

— Кыш!

Два припугнутыша на всех скоростях убегают прочь.

— Я вас знаю? — Вдруг спрашивает Василий, подходя ближе.

— Я думал, сначала будут благодарности. — Улыбался я.

— Прошу прощения! — Василий складывает перед собой ладони, как в молитве, и делает небольшой поклон. — Благодарю вас. Вы очень меня выручили. Если бы не вы…

— Отвечая на твой вопрос — вряд ли. Но… это обязательно нужно исправлять. Ведь мы — родня.

— Родня…? — Недоверчиво произносит Василий.

— Да. Родня. Я всё тебе расскажу. Только… давай поговорим где-нибудь в другом месте?

— Можно у меня дома. Если вы не против.

— Не против. Только, давай на «ты», хорошо?

— Без проблем. А как вас… тебя…зовут?

— Андрей.

— Очень приятно, Василий. — Он протянул мне руку, и я её с удовольствием пожал.

— Взаимно.

Я заметил, что Василию успели повредить ногу, и теперь он слегка прихрамывал. Дабы не напрягать его походами на несколько километров, по дороге поймал такси. Через пять минут езды мы доехали до точки и высадились возле дома.

Нас встретила та же женщина, с которой я уже разговаривал. Это была мама Василия. Жена Альберта.