Библиотекарь или как украсть президентское кресло

Кардинал промолчал. Ему самому доложили об этом только что. Он знал, что на этот раз информация была верная, потому что он лично проверил ее, обзвонив телеканалы. И узнали они об этом только потому, что Хаджопян решил, что им надо об этом знать. «Какой позор!» — думал он.

Хаджопян молодец. Он постоянно говорил им, чт? делает. Всему миру, всем. Он использовал сильные стороны Скотта, его деньги, его рейтинг, его уверенность в победе и обратил это всё в невежество, лживость, посредственность. Пусть Скотт выделывается, пусть работает на износ, мы подловим его в момент, когда он будет уверен в себе на 155 %, когда он уже не будет желать ничего, кроме того, чтобы всё быстрее закончилось, когда он очень устанет, вот тогда-то мы и нанесём ответный удар.

Вопрос теперь в том, сколько же на самом деле у Хаджопяна осталось денег. Это его последний фортель или нет?

Интересно и то, насколько хороши шпионы Хаджопяна. И если раньше у Кардинала и существовали какие-то сомнения насчёт того, есть у него в команде шпионы или нет, то теперь у него не осталось ни малейших сомнений: есть. Он огляделся. И кто из этих людей, которые в курсе всего происходящего, помогают противнику?

Интересно, знают ли они про 1.1.3.? И министр отрицательно покачал головой, нет, никто не знает, даже Скотт не знает. Удивительный ребёнок, этот Скотт, другие таскают для него каштаны из огня, а он даже не знает об этом. Присутствующие отнесли жест министра на счёт его бесконечного жеманства.

Скотт влез в дерьмо. А Эдду Хоаглэнду теперь за ним убирать.

Тут раздался голос пилота, который сообщал им, что они подлетают к Таллахасси, и попросил их застегнуть ремни безопасности. Конечно, никто не обратил на это никакого внимания.

Уоллес подвёл итог: «Ну, хоть какое-то время должно было остаться. Купим всё, что осталось, и разобьём наших врагов. Хотя они сильны, очень сильны».

— О да, — подтвердил министр.

Уже выходя, он сказал: «Я уеду из Таллахасси, — то есть он сообщал, что в следующие города они поедут без него, а он вернётся в Вашингтон и проследит, чтобы всё было в порядке. Уоллес всё ещё пыжился и одновременно с этим велел своему помощнику скупить всё оставшееся время. Слишком поздно, не успеть уже с почтовыми рассылками, слишком поздно, не успеть уже с телефонной агитацией. И по сети отправились гулять тысячи писем с голой Мёрфи. Проходя мимо Скотта, Хоаглэнд тронул его за плечо, наклонился и прошептал: «Вы останетесь в Белом доме».

Глава 27

30 октября, пятница, утро. Энн Линн Мёрфи впервые за многие месяцы проснулась с ощущением абсолютного счастья. К тому же, впервые за много месяцев она проснулась так поздно. Хаджопян ничего не вписал в её расписание на сегодня. Она даже поспорила с ним об этом. Ведь это же очевидно, просто очевидно, что надо как можно больше бывать сейчас на публике, мчаться к финишной ленточке, побывать в каждом городе, пожать каждую руку, бороться за каждый голос.

Но Хаджопян сказал: «Нет. Мы разыграем нашу карту в четверг. Не получится — ты проиграла всё, получится — прекрасно, нам придётся проявить гибкость. Если получится, у тебя телефон будет разрываться».

Но, черт побери, если я так долго спала, значит, телефон не звонил. Что-то здесь не так. Я ведь сделала это… И Хэджи, и опросы, да все сказали ей вчера, что она провела нокдаун в двенадцатом раунде. И всё, что она теперь должна делать — продержаться эти последние дни, и ведь был нокдаун… и пост президента её, но, почему же не звонит телефон?