Бич

«Официант сказал, что компания в «Аладдине» поджидала начальника или шефа. Вместо него, как я уже решил, пришел киллер Загребнов, которого нанял главарь банды, все тот же начальник. А где бывает начальник? Конечно же, на работе. А раз Епифанов, Коростылев и Пономарев работали, то логично было бы предположить, что либо шеф котельной, либо глава фирмы «Горячий ключ», либо директор фирменного магазина или начальник мастерской по установке стиральных машин и есть главарь расстрелянной в кафе банды. Он же и убийца Загребнова. Врачиха-патологоанатом в вагончике сказала, что Андрюха умер полтора часа назад. Я прибыл на стройку в восемь часов. Значит, смерть Загребнова наступила в шесть тридцать. Следовательно, нужно узнать, где находились шефы Епифанова, Пономарева и Коростылева в это время. У кого из них не окажется алиби, тот и есть искомый главарь банды, источник всех моих бед. Худо-бедно, но дело движется вперед».

На перекрестке Жорик вышел из автомобиля и направился к дому Ситниковой.

КОТЕЛЬНАЯ

На следующий день Привольнов проснулся в приподнятом настроении. Он знал, что ему нужно делать, видел конкретную цель. Жорик рассчитывал за день, максимум за два раскрутить дело, вывести главаря на чистую воду, вынудить его сознаться в преступлениях и сдать Ковалеву с Лысенко. А потом, потом Жорик наконец-то покончит с унизительным положением отщепенца, в какое попал по дурости, выйдет из подполья и вернется к обычной жизни. Нет, не к обычной. Пить Привольнов не будет. Он устроится на работу и с первой же получки возвратит Ситниковой все ее деньги, которые она потратила на него.

Хозяйка уже ушла на работу. Жорик съел оставленный ею на столе завтрак, потом оделся в вычищенную и зашитую накануне одежду и покинул квартиру.

Экскаваторный завод и его окрестности находились в стороне от проспектов и центральных улиц. Здесь отсутствовали неоновые вывески, не проносились машины, не сновали пешеходы. Дороги давно не ремонтировались; частные дома перемешались с серыми двухэтажными «хрущевками»; улицы пересекались улочками, переулками, закоулками и тупиками, тишина и покой которых наводили на мысль, что если жизнь здесь не остановилась вообще, то наверняка протекает медленно и уныло.

Жорик высадился на остановке, поплутал по закоулкам и выяснил-таки у местных жителей, где находится котельная экскаваторного завода. К счастью, она располагалась не на самой территории завода, куда вход посторонним наверняка был закрыт, а рядом с ним и обслуживала помимо завода два квартала. Неширокая прямая дорога, поросшая с обеих сторон деревьями, привела Привольнова к железным воротам, за которыми высился ряд строений и длинная железная труба с часто приваренными к ней скобами. Впрочем, приварены они были, наверное, и не так часто, просто такое впечатление создавалось, если смотреть снизу. Жорик заглянул в калитку.

У ворот под сенью вековых деревьев стояла кирпичная сторожка. В ней за открытым окном сидела полная, с подкрашенной сединой в волосах старуха с добрым, умиротворенным лицом. Глаза у нее были прикрыты, рот приоткрыт, очки с толстыми линзами съехали на кончик толстого носа. Старуха дремала с вязанием в руках и, судя по ее едва заметной улыбке, притаившейся в уголках бледно-розовых губ, видела хороший сон. Жорик постучал в стекло. Старушка встрепенулась и взглянула на Привольнова поверх очков.

— Чего тебе? — прикрыв ладошкой рот, зевая, спросила она.

В знак приветствия Жорик кивнул:

— Приятных сновидений. Мне начальник котельной нужен, бабушка. Могу я его увидеть?

У старушки, видать, была вставная челюсть, которая плохо держалась во рту. Издав чмокающий звук, сторожиха поставила ее на место и взялась за вязанье.

— Увидеть, конечно, можешь, — объявила она с нотками иронии, — но только не здесь и не сейчас.

— На том свете, что ли? — пошутил Привольнов.

Старуха махнула на Жорика спицей.

— Типун тебе на язык! Накаркаешь еще, — произнесла она и пробубнила себе под нос так тихо, что Привольнов с трудом расслышал: — Мало нам покойников-то.

— Ну где же он тогда, бабуля? — усмехнулся Привольнов упорному нежеланию бабки говорить, где ее шеф, а может, наоборот, стремлению почесать язык. — Из тебя как из партизана на допросе признания не вытянешь.

Старуха фыркнула:

— А я почем знаю? Не пришел еще на работу.

— А когда приходит? — набираясь терпения, спросил Жорик.

Сторожиха повела пухлым плечом:

— Не докладывал. Начальник ведь.

— Ну хоть приблизительное время скажи, — голосом канючащего пацана произнес Привольнов. — Ждать мне его или нет.

— А подожди, — охотно согласилась старушка. — Может, подъедет сейчас.

— Что ж, подождем, — Жорик сел на скамейку, стоявшую под окном проходной и, закинув ногу на ногу, стал рассматривать территорию котельной.

Минуты через две из дверей домика вышла сторожиха. Она присела рядом с Привольновым и пристроила на коленях вязанье.

— Чего к начальнику-то? На работу к нам? — Служба в проходной котельной, стоящей на отшибе, скучная. За целый день словом перекинуться не с кем. Старуха рада была неожиданному собеседнику.