Бич Ангела (СИ)

Сумасшедшие мысли о своей избранности Виктор, после последней встречи с невзрачным человечком еще лелеял в голове, находя им подтверждение в череде странных и мистических событий, регулярно происходивших с ним. Однако последние полгода настолько разрушили бывшие стереотипы и представления, что внутренний огонь в нем сжался до размеров крохотного тлеющего фитилька. Временами казалось, что и этот фитилек уже затух, пуская лишь смрадные густые хлопья дыма. Но нет, взлетавшие иногда искры вновь обжигали не желавший умирать мозг, и тогда отдельные его участки вспыхивали алым свечением, будоража старые воспоминания и давая толчок новым видениям, заводя круговорот нового мессианизма.

Однако Виктор все меньше и меньше доверял этим вспышкам, склоняясь к тому, что все намного проще, чем он себе представляет.

Сначала он упорно ждал Вестника — того, кто придет, чтобы сказать, что время настало, и пора приступать к выполнению Миссии, полученной в «комнате света». Теперь же о Вестнике он даже не вспоминал.

* * *

Виктор уныло брел по главной улице города, старательно обходя участки голого льда: он еще не до конца доверял своим ослабевшим после долгих болезней ногам.

День был весенний, но хмурый. Немногочисленные прохожие неторопливо сновали мимо. Обходя очередную наледь, Виктор почти прижался к стене старинного особняка. Уже проходя мимо, то ли боковым зрением, то ли задним зрением (если таковое существует), он вдруг увидел чей-то силуэт, хотя мог бы поклясться, что еще мгновение назад на этом месте никого не было.

Виктор остановился и обернулся. Возле стены, почти прижавшись к ней спиной, в небольшом углублении на низенькой ступеньке сидел человек. По внешнему виду, бомж, но достаточно прилично одетый. Возле него не было картонной коробки с мелочью, непременного атрибута нищих. Светлые, почти бесцветные глаза, в упор смотрели на Виктора. В них было что-то знакомое, какая-то тайная грусть, ожидание.

— Мы встречались раньше?

— Возможно.

— Где?

— Может, в этой жизни, а, может, в другой…

— Кто ты?

— Вестник.

— Вестник?

— А чему ты удивлен? Ты ведь Вестника давно ожидаешь… Ты готов?

— К чему?

— Идти.

— Куда?

— Туда, где тебя ждут.

— Почему я должен тебе верить?

В глазах Вестника зажглись веселые искорки, и он протянул навстречу Виктору ладони. Даже сквозь грязь были четко видны две лилии, повернутые лепестками вниз.

* * *

Перед мысленным взором Виктора прошла вереница лиц друзей, знакомых, родственников, матери, жены, детей. Лишь видения сыновей отозвались легким, но ощутимым уколом в глубине самой души, словно кто-то содрал затянувшиеся пленки ран, и кровь опять где-то внутри потекла невидимыми ручейками.

И вновь всплыло в памяти любимое еще не так давно им самим изречение, почерпнутое из «Виджл — воина»: «На долгом пути восхождения нельзя обойтись без потерь».

Хорошо рассуждать, сидя в теплом и сытом помещении, когда дома и в семье все более или менее нормально, когда есть работа и здоровье. — И, совсем другое дело, когда все вдруг заканчивается, когда все идет наперекосяк.

* * *

Неожиданно Виктор почувствовал, что внутри него словно распахнулись створки окна, через которое он увидел те дали, о которых раньше только смутно догадывался. Будто открылся шлюз, и недостающие детали воспоминаний заполнили все пустоты.

— Ты вспомнил, кто ты?

— Да. Майтрейя.

— Значит, тебе действительно пора.

— Что я должен делать?

— Вот возьми, здесь документы на другое имя. Теперь ты — Леонтьев. Билет на завтрашний рейс на Москву. Там тебя встретят. Помогут пересесть на другой рейс.

— Куда?

— На Лхасу… Но это будет не конечный пункт.

— Я знаю… А Калки?

— Почему ты спрашиваешь именно о нем?

— Наше с ним будущее едино. С остальными я меньше связан.

— Что ты знаешь о нем?

— Совсем немного. Лишь его мирское имя и то, что мы должны двинуться одновременно.

— Это уже неплохо. Калки пробуждается труднее. Но мы надеемся успеть.

— Успеть к чему?

— Ты и сам знаешь. Время великих испытаний слишком близко.

— Вы надеетесь его предотвратить?

— Мы надеемся пройти его с наименьшими потерями.

— Зачем?

— Иначе цивилизация провалится на слишком низкий уровень.