Бич Божий

– В этом нет никаких сомнений, божественный Гонорий, – склонился в поклоне префект. – По слухам, его убили богоуды. Прикажешь провести расследование?

– Мы обязаны найти убийцу, Иовий, – решительно взмахнул рукой император. – И покарать его здесь, в Медиолане.

– Я уже отправил в Арль магистра Литория, думаю, он справится с твоим поручением, божественный Гонорий.

– А как идут дела у комита агентов Туррибия? – задал наконец давно ожидаемый вопрос император.

– Свидетели найдены, они готовы дать показания в суде. Епископ Антонин в ужасе. Он даже не предполагал, что римские матроны могут так низко пасть.

– Их допрашивали?

– Комит Туррибий не рискнул этого сделать без твоего приказа.

– В виновности Плацидии у меня нет сомнений, – задумчиво проговорил император, – но суд над ней может бросить тень и на меня. Я подумаю, Иовий.

– Возможно, я огорчу тебя, божественный Гонорий, но по Медиолану распространился слух, что на тебя напустили порчу.

– Порчу? – аж подпрыгнул в кресле император. – Не может быть?

– Твое недомогание беспокоит всех, божественный Гонорий, а лекари лишь разводят руками. Ты до сих пор не сделал никаких распоряжений, и многие в империи считают твоим наследником маленького Валентиниана, сына Плацидии.

– Так я могу умереть?! – в ужасе воскликнул потрясенный император.

– Все мы смертны, – развел руками Иовий. – Но твоя жизнь, божественный Гонорий, дороже мне, чем моя собственная.

Гонорий засмеялся, но этот смех слишком уж напоминал кудахтанье столь любимых им птиц, и он его резко оборвал. Глаза императора зло уставились на Иовия:

– Суда не будет, префект, но она должна умереть. От рук разбойников или богоудов, мне все равно.

– Будет странно, если разбойники нападут только на одну усадьбу, – покачал головой Иовий.

– Так пусть разграбят десяток или сотню… Важно, чтобы никто не вышел из этой виллы живым. Ты меня понял, Иовий? Никто.

Иовий молча поклонился божественному Гонорию, рухнувшему в кресло.

– Лекаря мне, – прохрипел император. – И побыстрее.

Префект Иовий выполнил долг человеколюбия и удалился скорым шагом из покоев обессилевшего императора. Лекари утверждали, что Гонорий проживет еще несколько месяцев, но они могли и ошибиться в своих прогнозах. Император мог умереть в одночасье, похоронив тем самым честолюбивые мечты Иовия.

– Гонорий подписал эдикт? – спросил у префекта магистр двора Олимпий, с испугом поглядывая на закрытую дверь.

– А твои лекари не ошиблись?

– У Гонория водянка, Иовий, в этом уже нет никаких сомнений. Он не протянет долго. Какое счастье, что Сар уже убит!

Иовию ничего другого не оставалось, как молча кивнуть. Конечно, они с Саром были врагами, но вряд ли Иовий пошел бы на крайние меры в отношении даровитого полководца, если бы не обстоятельства. Смерть Гонория и торжество Плацидии означало не просто отставку префекта Италии, но, скорее всего, изгнание, а то и смерть. Дочь Феодосия Великого унаследовала характер отца, который, по слухам, не прощал своих врагов. Олимпия ждала бы еще менее завидная судьба. Плацидия не раз грозила отправить этого развратника на плаху. И наверняка сдержала бы слово, данное самой себе.

– Император приказал устранить Плацидию и ее детей, – понизил голос почти до шепота Иовий. – Но сделать это надо так, чтобы даже тень подозрения не пала ни на него, ни на нас.

– А как же процесс? – растерялся Олимпий. – Епископ Антоний собрал доказательства вины как Плацидии, так и Пульхерии.

– Если он обнародует эти доказательства с амвона, то обыватели не слишком будут скорбеть о смерти сестры императора, – усмехнулся префект. – Где Фавст?

– За городом, в моей усадьбе.

– Тем лучше, – кивнул Иовий. – Пусть он ее разорит.

– То есть как разорит? – ахнул Олимпий.

– Дотла, – усмехнулся префект. – Не время торговаться, магистр. Ты пострадаешь не один, возможно, хоть это тебя утешит. Чья вилла находится рядом с твоей?

– Нотария Паладия.

– Достойный кандидат, – спокойно отозвался Иовий. – Проследи, чтобы этот дурак оказался в нужное время в нужном месте. Нам нужны жертвы, Олимпий.

– А если Фавст проболтается? Потом, когда-нибудь…

– Это уже забота комита Туррибия, он умеет закрывать рты ослушникам.