Бич Божий

Хозяин широким жестом пригласил гостя садиться. Туррибию уже перевалило за шестьдесят, но он по-прежнему был строен как юноша. Судьба посмеялась над комитом агентов божественного Гонория, но он в свою очередь отплатил ей той же монетой. Вечный изгнанник вернулся наконец в родной город, да вот беда – Рим готов был рухнуть на его голову, превратившись в величественный мавзолей.

– Я думал, что вернулся домой, – горько усмехнулся Туррибий, – а оказалось, что обрел могилу.

– Надеюсь, Гусирекс не оставит нас в беде? – сразу же перешел к делу префект.

– Сто галер, груженных хлебом, уже вошли в устье Тибра. Еще триста на подходе. Князь Верен держит слово. Рим теперь способен выдержать осаду по меньшей мере год.

– Вечный Город слишком велик даже для гуннов, – задумчиво проговорил Аэций. – Если Рим сам не откроет перед каганом ворота, то силой Аттиле его, пожалуй, не взять.

– Я разговаривал с епископом Львом, – осторожно начал Туррибий. – Он полагает, что брак Аттилы с Гонорией станет спасением для Рима.

– А о крещении кагана он тебе ничего не говорил? – криво усмехнулся префект.

– Увы, – вздохнул Туррибий. – Не только Лев, но и все святые отцы настолько напуганы нашествием гуннов, что готовы договориться с Аттилой на любых условиях, лишь бы он только пощадил христианские храмы.

– И он их пощадил, – небрежно бросил Аэций. – В Аквилеи разрушены почти все дворцы и даже лачуги бедняков. А храмы стоят нетронутыми. То же самое произошло в Вероне.

– Ярманом Аттиле стать не удалось, – припомнил Туррибий условие, выставленное божественным Валентинианом, – значит, остается одно – стать христианином. Думаешь, он пойдет на это?

– Думаю, пойдет, если мы не оставим ему другого выхода, – кивнул Аэций. – Мне нужна женщина, Туррибий. Ведунья Лады, перед красотой которой не может устоять ни один мужчина. В том числе и каган.

– А знатность рода?

– Знатность рода мы ей обеспечим, – усмехнулся префект.

– Девственница?

– Да. Мы отправим ее в Медиолан, к благородной матроне Пульхерии. Город падет рано или поздно, и тогда…

– Можешь не продолжать, сиятельный Аэций, – кивнул головой Туррибий. – Я тебя понял.

– Главное, чтобы она смогла нанести верный и точный удар, – холодно сказал префект. – Удар, который спасет Рим.

Княжич Сар одним из первых ворвался в Медиолан через брешь, проделанную стенобитными машинами. Легионеры еще сопротивлялись на улицах, но участь столицы империи была решена. Гунны потеряли под стенами Медиолана четыре месяца и почти двадцать тысяч отборных воинов. Именно поэтому каган Аттила отдал приказ не щадить никого. Что же касается княжича Сара, то он не собирался размениваться по пустякам, его в этом городе интересовал только один человек – дукс Ратмир. Ратмир возглавлял оборону Медиолана, и именно поэтому каган приказал схватить его и посадить на кол. А у Сара к Ратмиру был свой счет. Дукс, прикинувшись свевом, заманил в смертельную ловушку его отца, он же убил в битве на Каталунских полях его старшего брата Ладислава. Сар горел жаждой мести и очень надеялся, что венедские боги помогут ему свести счеты с мерзавцем, которому не должно найтись места ни на небе, ни на земле. Вий заждался дукса Ратмира в подземном царстве, а навья рать с восторгом примет нового упыря в свои ряды.

– Не торопись, – остерег Сара антрус Басога, ловя на свой щит стрелу, предназначенную для княжича.

Стреляли из окна ближайшего дворца, где засели отступившие легионеры. Улица была завалена трупами, и передвигаться по ней даже на коне было не так-то просто. Конь испуганно фыркал и неохотно ступал копытами по лужам крови.

– Чей это дом? – спросил Сар у медиоланца, схваченного в ближайшей подворотне.

– Это палаццо принадлежит высокородной Пульхерии, матери дукса Ратмира, – испуганно пролепетал несчастный.

– А где сам дукс?

– Откуда же мне знать? – пожал плечами медиоланец, судя по всему, либо ремесленник, либо торговец. – Был на стенах.

– Спешиться, – махнул рукой Сар.

Ворота усадьбы вышибли с помощью тарана, наспех сделанного из дерева, росшего неподалеку. К антрусам Сара присоединились гунны Эллака, старшего сына кагана Аттилы. Княжичу не слишком нравилось это соседство, но повода отказаться от помощи настырного бека не нашлось. Тем более что Эллак уже успел узнать, кому принадлежит этот дом, и рвался покарать дукса, которого каган Аттила назвал своим самым лютым врагом.

– Говорят, что этот Ратмир – сын демона, – сказал Эллак, щуря на окна и без того узкие глаза. – Хотел бы я увидеть женщину, которая не побоялась вступить в связь с выходцем из Навьего мира.