Бич Божий

Гиацинта кастрировали ещё в детстве, усадив в горячую ванну, где он и лишился яичек. Конечно, это было жестоко, однако увечье, навсегда закрывшее перед ним возможность брака и отцовства, позволило ему занять положение советника при императорском дворе. Ему начали доверять и делились с ним тайнами, недоступными большинству римлян. Евнух часто размышлял о своей судьбе и порой испытывал облегчение от того, что ему неведомы плотские страсти, терзавшие окружающих его людей. Если, будучи оскоплён, он не чувствовал себя мужчиной, то, как ему казалось, и меньше страдал. Боль от кастрации была смутным воспоминанием, а привилегированная позиция — повседневной, радующей его реальностью. Его существование не могли расценивать как угрозу в отличие, например, от того же Евгения. В результате евнухи часто жили дольше своих венценосных хозяев.

Гиацинт стал не просто слугой Гонории, а её другом и наперсником. После расправы над Евгением её часто утешало прикосновение его рук. Когда она не могла удержаться от слёз и горько рыдала, пылая ненавистью к брату, называя его бездарным тираном и диким зверем с каменным сердцем, он прижимал свою гладкую щёку к её заплаканному лицу и шептал ей ласковые, ободряющие слова. Гиацинт искренне сочувствовал Гонории и опасался, что Валентиниан насильно выдаст сестру замуж за старого сенатора. Наверное, он боялся этого брака не меньше, чем его госпожа.

И вот теперь она вызвала его к себе глухой ночью.

— Гиацинт, ты должен уехать отсюда. Тебе предстоит дальняя дорога.

Евнух побледнел. Он был изнежен, привык к жизни во дворце и не любил путешествовать.

— Прошу вас, моя госпожа, не отправляйте меня. Вы всегда были так добры ко мне.

— Ты тоже был добр ко мне. Иногда мне казалось, что, кроме твоей доброты, у меня больше ничего нет. Я совсем одна. Даже моя мать перестала со мной общаться. Она мнит себя святой и думает лишь о Боге. Мы оба — узники во дворце, дорогой евнух, не так ли?

— Пока вы не выйдете замуж за Геркулана.

— То есть променяю одну тюрьму на другую.

— Возможно, замужество — ваш удел, и вы должны его принять, — вздохнул Гиацинт.

Гонория покачала головой. Она была очень красива и слишком любила плотские удовольствия — все эти игры в постели, чтобы пожертвовать своей свободой и жизнью ради старого аристократа. Судя по слухам, Геркулан был человеком суровым, холодным и лишённым чувства юмора. Если она согласится с планом Валентиниана и выйдет замуж, то просто позволит удушить себя, как удушили Евгения.

— Гиацинт, ты помнишь, как моя мать, Галла Плацидия, оказалась у вестготов после захвата и разграбления Рима и там её выдали замуж за вождя их племени варваров — Атаульфа[12]?

— Это было ещё до моего рождения, принцесса.

— Когда Атаульф умер, мать вернулась в Рим, но, живя у варваров, она помогла им стать цивилизованнее. Однажды она сказала, что ничего страшного в её жизни на чужбине не было, и, по-моему, у неё сохранились пикантные воспоминания о первом муже. Знаешь, варвары — очень сильные мужчины, они куда сильнее нынешнего поколения римлян.

— У вашей матери было немало странных приключений, и она успела попутешествовать до того, как ваш брат взошёл на трон.

— Да. Она повидала мир: участвовала в военных походах, дважды выходила замуж и посетила немало мест за стенами дворца, а теперь вот стремится в рай, на небеса. Её жизнь всегда восхищала меня и побуждала испытать то же самое.

— Августейшая правительница достойна глубокого уважения.

Гонория схватила евнуха за плечи и пристально посмотрела на него.

— Вот почему мы должны последовать её примеру, Гиацинт. В мире есть варвар ещё сильнее вождя вестготов. Он сильнее моего брата. Этот варвар — самый сильный человек в мире. Ты понял, о ком я говорю?

Евнух почувствовал, как его медленно охватывает страх.

— Вы имеете в виду короля гуннов, — прошептал Гиацинт, как будто они вели речь о сатане. Весь мир боялся Аттилы и молился, чтобы его жадный взгляд остановился на какой-либо иной части империи. В донесениях сообщалось, что он похож на обезьяну, купается в крови и убивает любого, осмелившегося встать на его пути, — кроме своих жён. Говорили, что у него сотни жён и что все они столь же красивы, сколь он уродлив и нелеп.

— Я хочу, чтобы ты поехал к Аттиле, Гиацинт.

Глаза Гонории заблестели. Сильные женщины всегда рассчитывали не только на свой ум, но и на союз с сильными мужчинами. У гуннов была самая грозная армия в мире, поэтому её брат устрашится, услышав хоть одно слово их вождя. Если Аттила попросит её руки, Валентиниану придётся отпустить сестру к гуннам, а если Аттила запретит ей выходить замуж за Геркулана, Валентиниан будет вынужден повиноваться.

— Поехать к Аттиле! — простонал Гиацинт. — Да я с трудом могу добраться из одного конца Равенны в другой, моя госпожа. Я не путешественник. И не посол. Я даже не мужчина.