Бич миллионеров (СИ)

– Хотя бы на время, – пообещал омега, – пока не подрастёшь. Пойми, я просто хочу лучшего для нас обоих.

В комнате повисла тишина, и Феликс плечами ощущал её тяжесть, а ещё смутно осознавал, что довёл, похоже, ребёнка до слёз. Аксель вроде бы не плакал, но весь ссутулился на стуле и замолчал на долгие минуты.

– Я тебя два года ждал, – тихо начал альфа, – когда мне только исполнилось шестнадцать, нас в детдоме заставили пройти процедуру для ИБС, и мне даже письмо не приходило, просто сразу после анализа сказали, что для меня пара уже есть. Это значило… Это значило, что ты сдавал анализ раньше меня, и я думал, что ты заберёшь меня, как только тебе придёт письмо. Каждый день ждал новости о назначенной встрече. Ребята мне сначала завидовали, потом поддерживали, а потом начали жалеть. И теперь ты хочешь, чтобы я вернулся, сказав им, что мой партнёр меня отверг? – и добавил возмущённо, – из-за возраста?

– Нет, я не, – Феликсу пришлось сглотнуть подступивший к горлу ком, прежде чем продолжить, – я не отвергаю тебя, Аксель.

– Тогда давай выйдем из этой комнаты вместе? – поднял глаза альфа.

– Давай, – всхлипнул Феликс и, только после того как альфа перемахнул через стол, сгребая его в объятии, разрыдался.

***

Генри не боялся смерти. Генри боялся одиночества. Может быть поэтому как только ему предложили пройти процедуру сдачи материала в “Институт благоприятного слияния” для поиска его пары, хотя ему на тот момент было всего пятнадцать, он без раздумий согласился; может быть поэтому к своим двадцати семи он уже успел усыновить троих ребятишек, ведь другого способа заведения детей для бет по-прежнему не изобрели; и может быть поэтому, когда ему пришло на почту письмо о том, что его пара подобрана, он назначил встречу на следущий же день, хотя вирус пока не давал о себе знать ни коим образом.

В этот день в доме было шумно. В доме Генри вообще всегда было шумно, особенно после усыновления третьего ребёнка – альфочки Роя, который если бы и работал от какой-то внешней энергии, то она точно была бы атомной. Но сегодня шумели, потому что папочка наконец-то ехал за другим папочкой. Вот счастье-то!

Дарен – десятилетний, но уже очень смышлёный бета – деловито стоял перед папой на табуретке и завязывал тому галстук, высунув кончик языка для концентрации.

– А папочка будет старше тебя или младше? – спрашивал пятилетний омежка Лаки.

– Я пока не знаю, зайка, – ответил Генри и попытался потрепать по светлой макушке сына, но тот извернулся и встал с другого бока.

– А у папочки тоже есть детки?

– Я пока не знаю, зайка.

– А папочка полюбит нас?

– Я пока не… Конечно полюбит, зайка.

Мимо пронёсся Рой, оставляя после себя следы яблочного пудинга, за ним тут же проковылял лысеющий дворецкий, а завершал процессию, вытирающий пол уборщик. Он бросил осуждающий взгляд на Генри, прежде чем подтереть очередное мокрое пятно, но бета его не заметил, потому что внимательно слушал наставления старшего сына:

– Ты только про нас сразу не лепи, – сказал Дарен и смахнул пальчиками невидимую пушинку с папиного пиджака, – а то сбежит ещё, узнав, что у тебя нас целый выводок.

Генри прыснул в кулак, и поспешил заверить сына:

– Он вообще-то мой идеальный партнёр, а значит будет в полном восторге, что вы у него будете.

– Ну-ну, – скептически хмыкнул Дарен и спрыгнул с табурета. Генри не смог себе отказать и пощекотал ребёнка, чтобы сбить этот пессимистичный настрой. Дарен тут же захохотал, но стоило только вывернуться из родительского захвата, тут же глянул грозно. Генри глянул грозно в ответ и, получив-таки ребяческое хихиканье, направился на выход.

До Института он добрался без проблем и пробок – на вертолёте, даже пришёл вовремя, притормозил только перед нужной дверью на мгновенье и, мотнув головой, шагнул внутрь.

То, что Генри перед собой увидел, заставило на секунду обомлеть и растерять всю решительность: на стуле, забравшись прямо с ногами, благо хрупкое телосложение позволяло, сидел комок из косточек, соплей и слёз.

– Сэр, послушайте, это какая-то ошибка, правда, – залепетало это чудо, а потом снова сорвалось на плач и рыдания.

– Ну конечно, – всплеснул руками Генри и отмер, – для полной коллекции мне ещё плаксы не хватало.

Бета тут же подскочил к комочку, распутал ему ручки-ножки, чувствуя несмелое сопротивление, и подхватил под белы рученьки из комнаты прочь.

– Нет, сэр, вы не понимаете, – лепетал новоиспечённый партнёр, всхлипывая, – я не могу-у-у-у….

– Всё ты можешь, малыш, я в тебя верю, – подбадривал Генри, попутно отцепляя тонкие пальчики, вцепившиеся в дверной косяк. Этот номер он проделывал с Лаки, который не хотел ложиться спать, каждый вечер, – как тебя зовут, м?

– Ро-робби, – бета попытался успокоиться, но всё ещё нервно вздрагивал и дышал сбито.

– Ну пойдём, Ро-робби, вот так, – Генри со своей парой уже вышел в общий холл Института и поспешил на выход.