Бич небесный

Алекс проследовал за Сарычом вниз по западному склону холма и дальше по дороге. Вдалеке из-за горизонта выглядывала разорванная цепочка приземистых серых туч. Приближающийся фронт жестокого урагана, если это на самом деле был он, выглядел на удивление невыразительно.

– Все еще слышишь гул? – спросил Сарыч.

– Нет.

– Ну-ка, прислушайся как следует!

Алекс с полминуты в молчании напрягал слух. Трескотня насекомых, слабый шорох ветра в траве, отдаленные птичьи крики…

– Ну, может быть. Немного.

– Вот я его слышу, – сказал Сарыч с удовлетворением. – Большинство людей не может. Марта не может. Но тем не менее это он – таосский гул.

– А что это?

– Очень низкий звук, такой как бы прерывистый, примерно от тридцати до восьмидесяти герц. Двадцать герц – это почти предел того, что может слышать человеческое ухо. – Он развел руками. – Источника нет, он словно бы повсюду вокруг тебя, идет со всех сторон света. Похоже на мотор старого образца или на бензиновый генератор. Его можно слышать, только когда вокруг очень тихо.

– Я думал, это солнечные батареи…

– Солнечные батареи не гудят, – сказал Сарыч. – Разве что иногда шипят немного.

– Ну так и что же это такое?

– Это называют таосским гулом, потому что первые свидетельства о нем пришли из Нью-Мексико около пятидесяти лет назад, – ответил Сарыч. – Это было в то время, когда первые парниковые эффекты начали показывать себя по-настоящему… Таос, Санта-Фе, Альбукерке, потом некоторые районы Флориды… Знаешь, Джерри ведь родом из Лос-Аламоса, там и вырос. Он тоже может слышать гул.

– Но я все же не понимаю, что это такое, Босуэлл.

– Никто не знает, – просто ответил Сарыч. – У Джерри есть несколько теорий на этот счет. Дело в том, что гул не регистрируется инструментально, его нельзя поймать никаким микрофоном.

Алекс поскреб заросший щетиной подбородок.

– Откуда же ты тогда знаешь, что он действительно реален?

Сарыч пожал плечами.

– Что ты хочешь этим сказать – «реален»? От гула у людей порой едет крыша – это для тебя достаточно реально? Может быть, это и не настоящий звук. Может, это какой-нибудь внутренний шум в ухе, какая-нибудь резонансная гармоника, отраженная от границы ионосферы, или еще что-нибудь… Некоторые люди говорят, что могут слышать северное сияние – что оно вроде бы шуршит и потрескивает, когда полотнища двигаются. Для этого тоже нет объяснения. Есть масса вещей, которых мы не понимаем о погоде. – Сарыч схватился рукой за кусок черного металла, болтавшийся на кожаном ремешке у него на шее. – Их просто полно, парень!

Они долго молча смотрели на западный горизонт.

– Я послал топтеры сканировать кучевые, – произнес наконец Сарыч. – Думаю, к полудню они проломят шапку.

– У тебя случайно не найдется запасной пары солнечных очков? – спросил Алекс. – А то это сверкание меня добивает.

– Не-а, – отозвался Сарыч, поворачивая обратно к фургону. – Но зато у меня есть свободная пара виртуальных очков. Могу надеть их на тебя и подключить к топтерам. Пойдем!

Они вернулись к фургону, где сидела Марта, с головой ушедшая в виртуальный полет. Сарыч порылся в ящике с инструментами, достал штангенциркуль, измерил расстояние между зрачками Алексовых глаз и загрузил параметры в ноутбук. Потом он вытащил из герметичного полиэтиленового пакета очки и наушники и протер их стерилизующим тампоном.

– С виртуальным оборудованием лишняя предосторожность никогда не помешает, – пояснил он. – Можно подхватить воспаление глаз или ушей. В городских интернет-галереях попадаются даже вши!

– У меня нет стула, – заметил Алекс.

– Сядь на блистер.

Алекс притащил свой мат и сел на него, обливаясь потом. С юго-востока дул слабый горячий ветерок, и хотя его вряд ли можно было назвать влажным, в нем было что-то, что действовало на Алекса удушающе.

Долговязый москит приземлился на руку ничего не замечающей Марты и принялся втихомолку наполнять брюшко ее кровью. Алекс хотел было протянуть руку и прихлопнуть его, но передумал – Марта могла воспринять его жест как угодно.

– На, бери, – сказал Сарыч, протягивая ему очки. – Только помни: дистанционное присутствие – штука довольно тонкая. Ты можешь заработать реальное соматическое расстройство из-за отсутствия телесных ощущений, соответствующих визуальным, особенно учитывая, что полетом будешь управлять не ты. Ты будешь просто сидеть рядом со мной и Мартой и как бы смотреть поверх наших крыльев, понял?

– Ладно, учту.

– Если появятся неприятные ощущения, просто зажмурь глаза покрепче и держи их закрытыми, пока не почувствуешь себя лучше. И ради Господа, не наблюй мне в снаряжение!

– Да ладно, я все понял, без проблем! – сказал Алекс. Во время полета на ультралайте его действительно не стошнило. Ничего такого не было – он просто выкашлял из глубины легких около пинты голубой жижи и после этого вырубился из-за кислородной гипервентиляции. Но, подумав, он решил, что лучше будет не упоминать об этом. Пусть они считают, что это была просто рвота.