Бич небесный

– Запомни, от таких больших дыр чистого воздуха надо держаться подальше. Иначе можно в один момент потерять высоту.

Орнитоптер обошел зияющий голубизной нисходящий поток, держась от него на почтительном расстоянии.

– Когда кучевые внизу вырастут настолько, что пробьют шапку и начнут продираться мимо нас, здесь станет довольно шумно.

Внезапно аппарат стремительно влетел в облачный массив. Очки перед глазами Алекса моментально стали белыми, как больничный бинт.

– Надо снять гигрометрические показатели внутри кучевых, – пояснил Сарыч. – Сейчас мы переведем «Келли» на автоматику, а сами перекинемся на «Лену»… у-упс!

– Летать мне нравится, – сказал Алекс, – но вот эти переключения достают.

– Привыкай, – хохотнул Сарыч. – Скажи спасибо, парень, что мы не в самом деле там, наверху!

Аппарат по имени «Лена» уже пробрался сквозь гряду облаков к более горячему и сухому воздуху позади наступающего грозового фронта. С тыльной стороны облака казались гораздо мрачнее, чем спереди, они были более темными и бугристыми. Внезапно Алекс увидел, как вниз метнулась игла молнии, пронзив насквозь четыре огромных скопления пара и в то же мгновение исчезнув в приглушенной вспышке, словно взрыв отдаленной бомбы.

В его правом ухе под наушником прогрохотал удар грома.

Внезапно из того же уха донесся голос Марты:

– Вы на «Лене»?

– Да, – ответил Алекс одновременно с Сарычом.

– Ваши пакеты становятся обрывочными, ребята. Мне придется спустить вас на один уровень.

– О'кей, – отозвался Сарыч.

Экраны, закрывавшие лицо Алекса, внезапно стали ощутимо более зернистыми, мелькавшие каскадом пиксели замедлились, то и дело застывая маленькими ступенчатыми блоками.

– Ох, – вырвалось у Алекса.

– Законы физики, парень, – усмехнулся Сарыч. – Ширина сигнала не беспредельна!

И тут до левого уха Алекса – того, на котором не было наушника, – неожиданно донесся запоздалый приглушенный грохот далекого громового раската. Он слушал стерео! Его уши находились на расстоянии десяти километров одно от другого. При этой мысли Алекс в первый раз ощутил пульсирующий экзистенциальный спазм виртуальной болезни.

– На этих топтерах установлены еще и приборы, так что иногда приходится экономить за счет четкости изображения, – говорил Сарыч. – Все равно самые ценные данные по облакам – это в основном такие вещи, которые не воспринимаются человеческим глазом.

– А мы можем увидеть оттуда, сверху, самих себя? – спросил Алекс. – Вот это место, где находятся наши тела, где мы припарковались?

– Мы находимся немного впереди грозового фронта, – отозвался Сарыч, несколько утомленный. – Вон там, к югу отсюда, наш базовый лагерь – сейчас он в мареве из-за жары. Его можно было бы увидеть и сейчас, если бы у меня на «Лене» стояла хорошая оптика… И когда-то она у меня была, но только топтер, на котором она стояла, словил удар молнии, и там перегорели все чипы, какие только были. Такая жалость!

– А откуда вы берете оборудование? – поинтересовался Алекс.

– В основном оно достается нам от военных. Если знать нужных людей…

Внезапно Алекс почувствовал, что его мозг переполнен до отказа. Он стащил с себя очки. Снова предоставленные резкому воздействию воздуха и жары окружающего мира, его зрачки и сетчатка болезненно сократились, словно уколотые ледяными иглами.

Выпрямившись на своем блистерном мате, Алекс вытер слезы и пот, скопившиеся в уголках глаз. Он посмотрел на двоих бригадиров, распростертых в шезлонгах и неописуемо занятых: Сарыч плавно шевелил кончиками пальцев, Марта ощупывала вокруг себя воздух, словно спятивший заклинатель… Они были совершенно беспомощны. Если бы у него был под рукой камень или палка, он мог бы с легкостью забить их обоих до смерти. Прилив глубочайшего беспокойства нахлынул на Алекса – не страх и не тошнота, но некое темное, примитивное, греховное ощущение, словно порожденное суеверной психикой дикаря.

– Я… я побуду немного снаружи, – сказал Алекс.

– Хорошо, заодно сделай нам ленч, – откликнулся Сарыч.

С ленчем Алекс справился и уже съел свою долю, когда обнаружил, что Сарыч и Марта почти не дали ему воды. У них просто не было лишней воды в запасе. Прошло некоторое время, прежде чем это полностью дошло до его сознания: здесь просто не было воды, вода в бригаде была базовым ограничением, тем, что не подлежало обсуждению.

В лагере имелся электрический конденсатор, осаждавший из воздуха водяные пары при помощи охлажденных спиралей. Кроме этого, у бригадиров имелась специальная полиэтиленовая пленка для дистилляции – если мелко накрошить растения и рассыпать в коробе под пленкой, то прозрачная пленка, нагреваясь на солнце, вываривала сок из измельченной травы и кактусов, и тогда из короба капала в горшок дистиллированная вода. Но такие пленки были делом долгим и громоздким, а конденсатор требовал много электроэнергии. Энергии же, которую можно было бы свободно тратить, в лагере просто не было.