Бич небесный

Достигнув полного размера и скорости, смерч стал действовать более энергично. Он уверенно прошагал вверх по пологому склону близлежащего холма, живо и энергично, выпрямив спину и расправив плечи. Маршируя вниз по склону, он угодил своей крутящейся ногой в ржавые развалины ограды из колючей проволоки. Дюжина полусгнивших кедровых столбов в одно мгновение была вытащена из земли и, кувыркаясь, взлетела на тридцать метров в воздух, как спутанная ржавая проволока.

Ограда скомканным мотком пряжи вновь упала на землю, а смерч в бешеном вихре пыли шагнул через дорогу.

Вокруг Алекса все смолкло и почернело. Он решил было, что аппарат Марты разбился вдребезги и они потеряли контакт, но затем вспомнил, что естественный цвет неработающего виртуального экрана – голубой, а не черный. Он просто видел черноту, черный воздух. А еще он слышал тяжелое дыхание Сарыча в своих наушниках.

– Тебе стоит посмотреть на это, парень, – сказал ему Сарыч. – Я проделываю это не каждый день. Сейчас я буду протыкать ядро.

– Где мы?

– Мы на «Джесси», а она прямо над смерчем. Мы находимся наверху, в стене воронки.

– Но мы не можем здесь летать, – возразил Алекс. – Здесь же темно, как в угольном подвале!

– Конечно, парень. Но у Грега с Кэрол подключена антенна и радарный автобус в онлайне. Я только что засадил в этот смерч девяносто семь рент слепантина… а, черт – лент серпантина! Джерри постоянно следит за лагерными мониторами. Мы собираемся проткнуть ядро, парень! Мы сейчас спустимся вниз, прямо в эту воронку, вживую, в реальном времени, летя по инструментам! Ты готов?

Сердце Алекса пропустило удар.

– Да! Давай!

– В ядре тоже не будет света. Внутри смерча почти всегда черным-черно. Но на «Джесси» стоит маленькая фара ночного видения – красная и инфракрасная. Я не знаю, что мы увидим, парень, но что-то мы увидим, это точно.

– Заткнись, и поехали! – Алекс обеими ладонями прижал очки к глазам.

В его голове звенело от разнузданного рева урагана. Подземный красный свет расцвел перед его глазными яблоками. Орнитоптер протискивался сквозь узкую вращающуюся глотку монстра. Его жестоко трясло – несколько десятков колебаний в секунду. Внутри ядра смерча воздух двигался настолько быстро, что его ужасающая скорость, как ни странно, оставалась недоступной для зрения и восприятия, словно вращение земли.

У ада было свое строение. Ад обладал структурой. Внутренняя поверхность вращающихся стен состояла одновременно из размазанных слоев газа, жидкой волнистой пленки и твердой черной пульсирующей материи. Огромные ритмически вздувающиеся волны и впадины перистальтики смерча всползали вверх по внутренним стенам воронки, медленно и торжественно, словно огромные черные кольца дыма в глотке погруженного в размышления философа.

Орнитоптер сильно дернулся, потом еще раз, сильнее, затем потерял всякий контроль и ударился о стену. Все звуки моментально пропали.

Изображение застыло и рассыпалось перед глазами Алекса на разноцветную мешанину зубчатых остаточных видеокартинок.

Затем оно вновь собралось воедино, с размаху включившись в движение в реальном времени. Они находились с внешней стороны смерча и летели прочь от него, кувыркаясь в воздухе с изяществом брошенного кирпича.

Орнитоптер расправил крылья и сделал вираж. Сарыч громко крякнул во внезапно наступившей тишине.

– Сожгли оба микрофона, – проговорил он. – Перепад давления!

Алекс уставился в прилепленные к его глазам экраны – было что-то очень неправильное в том, что он видел. Он чувствовал, как его глаза начинают косить, что сопровождалось трудноуловимой мигренеподобной болью где-то за переносицей.

– В чем дело? – прохрипел он.

– Маленькая проблема с синхронизацией, – ворчливо признал Сарыч. – Впрочем, это даже наполовину не так уж плохо, когда ты протыкаешь ядро.

– Я не могу смотреть на это, – осознал Алекс. – Я вижу двойное изображение, мне просто больно!

– Закрой один глаз.

– Нет, нет, я не могу этого вынести!

Алекс содрал с себя очки. Веранда снова была залита ярким солнечным светом. Наковальня урагана передвинулась к северо-западу, оставив после себя хвост тонких высоких перистых облаков, словно склизкий след улитки.

Алекс встал, перешагнул через неподвижные ноги Сарыча и Марты и взглянул на север. Весь фронт быстро удалялся, торопясь в направлении Оклахомы. Алекс даже не смог разглядеть тот смерч, внутренности которого только что наблюдал, – либо его закрывали ближайшие кучевые облака, либо он вообще уже ушел за горизонт.

Воздух позади линии грозового фронта был прохладным, голубым и свежим. Небо выглядело нежным, чистым и полным мягкого простодушия, словно ответственность за все эти смерчи лежала на ком-то другом.

Алекс вернулся под навес, ухватил клочок антисептической ткани и принялся стирать грязный пот с лица и шеи. Вся его грудь, шея и руки были красны от мелких запекшихся порезов и рубцов, словно он пытался запихнуть к себе под комбинезон бродячую кошку. Глаза саднило от собравшихся под очками пыли и пота. Он устал, кружилась голова, ужасно хотелось пить, а во рту стоял вкус нагретого металла.