Биение сердца

— Ладно, хорошо… ладно, — почти заикаясь, закивал сам себе парень, всё ещё ища какого-то волшебного средства, чтобы остановить время. — Ты это… в общем, я жду тебя тут. Поняла? Я тебя тут сижу и жду.

— Договорились, — бодро умудрилась пробормотать Марина, но тут же испугавшись и вздрогнув, понизила тон, сделавшийся минорным. — А если… если нет, Саш?

— Какое ещё нет? Я дождусь тебя и точка! — нет, только не опять слезы! Парень потер глаза, ущипнул себя.

— Но всё-таки! А если нет? Я не прошу у тебя верности и…

— А если нет, — не дал ей сказать то, что ему было не по нраву певец. Губы его сузились от напряжения. — Если нет, то ты жди меня там. Обязательно жди, где бы это ни было.

Отец Марины задремал в кресле гостиной, но так некрепко, что очнулся при первом же шелесте подошв Саши о пол. Тот вышел с кухни, просидев на ней ещё минут десять после окончания разговора. Ноги затекли, и только разъединившись с девушкой, он ощутил усталость и резь не спавших глаз. Плечи обвисали вниз с каждым шагом, и сил двигаться будто бы не было. Мужчина внимательно посмотрел на него и сразу всё понял, но всё равно предпочел заговорить, чтобы траурное онемение не брызгало по квартире, как из аэрозоля.

— Повезли? — Саша кивнул, кусая губы, чтобы не разрыдаться при этом взрослом человеке, который страдал не меньше, чем он сейчас. Если тот думал, что только ему никто не заменит дочь, то обратное ему доказываться не собирались, но молодой человек нес в груди отзвуки последних слов Марины и знал, что этого ему тоже никто и никогда не заменит. Ни её грустно-понимающих очей, ни её профиля в пол-оборота, ни тех шестнадцати или семнадцати лет, что стали эталоном счастья для каждого мига его жизни.

— А когда… когда будет известно, чем… как… как всё прошло? — спросил осторожно парень.

— Сколько сейчас? — задался вопросом Виктор Николаевич и сам себе ответил, взглянув на часы. — Почти восемь. В прошлый раз операция длилась до четырех часов дня.

— Так долго? — возглас сорвался с губ, и Саша тут же спохватился, замолчав. Разумеется, это же не носки штопать. — Извините… значит, часов до четырех дня?

— Да. — Мужчина поднялся и указал в сторону спальни Марины. — Приляжешь? Можешь поспать там.

— Спасибо, но вряд ли я усну…

— Ты же всю ночь не спал? — отец девушки начал протирать глаза и вставать. — Не стесняйся. Думаю, дочь была бы не против, что ты побудешь в её комнате.

— Да, но… я прилягу, с вашего позволения, — решился парень и несмело прошел в заветный уголок любимой, где они когда-то тайком делили радости любви, пользуясь отлучкой родителей. Но чаще сидели и болтали, баловались, смотрели телевизор или просто держались за руки.