Бифуркатор

  На пороге высился мужчина в тёмных очках, которые удобно устроились на идеально ровном и очень остром носе. Я сразу прозываю парня Буратино. Хотя сходство с деревян-ным человечком только просматривается лишь в области носа, в целом мужчина крупный, мускулистый, и его руки с ногами уж никак не напоминали брёвнышки.

  (...типа того, которым ты разбил опарышу губы...)

  Чёрт возьми, Андрюха теперь не будет выходить у меня из головы, пока конфликт не решится.

  - Соседи жалуются, что у них нет кабельного, - говорит мужчина, жуя при этом жвачку. - Мы подозреваем, что нарушена кабельная сеть, могу я... - потом парень будто приходит в себя и понимает, что перед ним ребёнок... точнее, подросток, но всё же далеко не взрослый. - Кто-нибудь из родителей дома? - спрашивает он.

  И в эту же секунду в заднем кармане моих джинсов звонит телефон.

  - Маааааам! - кричу я и достаю аппарат. Стёпка, тебя Господь послал, да будут дни твои на Земле благословенны!

  Я отхожу от двери и включаю связь.

  - Стёпка, ты чего, спал до сих пор?

  - А чего? Лето же, - отвечает мне хрипловатый почти родной голос.

  - Да ладно! - Я проскальзываю по лестнице мимо мамы.

  - Нет, конечно. Я уже в город с отцом ездил. Просто, только вернулся. Гулять пойдём?

  Я уже вторгся в коридор второго этажа, бегу в детскую.

  - А то.

  - Сегодня с нами должны быть Вероника и Ольга.

  Сердце бьётся чаще.

  - И ты ещё здесь? Немедля ко мне.

  Когда я вхожу в комнату, связь уже отключена, и только сейчас вспоминаю об опарыше. Тот валяется на кровати, хмурый, словно венская ночь, в которую умер Моцарт.

  - Кто пришёл? - хмуро спрашивает он.

  - Ты чего обо мне маме наплёл? - сжимаю я кулаки и нацепляю воинственный вид.

  - Ничего не наплёл, - отмахивается опарыш. - Пришёл-то кто?

  Снизу доносится голос мамы:

  - Мальчишки, у вас там всё в порядке?

  - ДА! - хором отвечаем мы, и мне вдруг становится легко.

  - Смотрите у меня, - грозит глухой голос мамы.

  - И всё же, кто пришёл? Кому-то не понравилось, что я бегал по забору без трусов? - за-думчиво хмурится брат.

  - Да! Соседи пришли. Кстати, с ножницами. Они сейчас поднимутся и отрежут твой стручок.

  Вид у опарыша слишком серьёзный, чтобы продолжать шутить.

  - Да что с тобой? - пожимаю плечами. - Ты можешь объяснить, что происходит?

  - Что толку, всё равно, ты завтра всё забудешь, - отвечает опарыш. - Так ты мне честно ответишь, кто звонил?

  - Да это из кабельной компании, - говорю я. - Дались они тебе.

  - Странно. - Впервые за день лицо опарыша сменило маску сумасшествия на изумление. Он по-настоящему растерялся. - Но так не должно было быть!

  Он вскочил и прилип к окну. Всё ещё в трусах и в майке. Я не успел ничего сказать, как вновь раздался звонок. А вот и Стёпка нарисовался.

  Оставив опарыша в одиночестве, я вылетаю из комнаты, перепрыгиваю лестничный пролёт, и вот уже у двери. Мама открывать не собирается, она знает, кто на крыльце.

  Я отворяю дверь и вижу затылок друга.

  - Стёпка! - восклицаю я... и на секунду вздрагиваю, представляя, что сейчас он обернётся, а вместо лица у друга белое месиво, как у Слендермена .

  И даже когда он оборачивается, не сразу видение уходит из головы. Только знакомый голос собирает передо мной родной образ:

  - Я тоже хочу такие когти, - говорит Стёпка.

  Я улыбаюсь. Родные ровные волосы, как у Омена, стильные очки в чёрной толстой оправе. И только эти жуткие усы... не то чтобы усы, но у Стёпки на верхней губе волосы стали слишком тёмными, хотя лицо ещё совсем детское. Видеть парнишку с жиденькими усиками, на мой взгляд, отвратительно. И я, и Серый - его брат - и даже Ольга, давно просим Стёпку сбрить эти рудименты каменного века, но друг упрямится, и твердит, что тогда они будут расти чаще.

  Дурак.

  Я смотрю в сторону высоковольтного столба. Перед домом притаился малиновый фур-гон с изображением трёхлистного клевера и надписью: Сомерсет. Кабельная фирма, вроде. А Буратино в оранжевом костюме и такой же кепке, что-то колдовал в открытом железном ящике на столбе. К его ногам цеплялись металлические штуковины, напоминающие когти.

  - Они называются монтёрские когти, - говорит Стёпка.

  - Мне безумно интересно! - прикидываюсь я. - Но могли бы мы уже рвануть на встречу с Вероникой?

  - И Олей, - замечает Стёпка, вскидывая указательный палец правой руки.

  - Да. Только... мне нужно привести себя в порядок немного. Ты меня подождёшь здесь или в доме?

  - Я на крыльце посижу, - улыбается Стёпка и садится туда, где полчаса назад сидел опарыш. Я вздрагиваю, и прячусь в дом.

  Мне кажется, проходит много времени, прежде чем я начинаю нравиться самому себе. Но там будет Вероника, как же иначе? Хоть сегодня на улице жарко, стоит нацепить кожанку. В закрытом помещении я, конечно, спарюсь, но на открытом воздухе - ничего так. Даже Стёпка в рубашке с длинным рукавом. С Волги который день внезапно дуют ветра.

  Когда я выскакиваю за дверь, Буратино и фургона уже нет, только Стёпка сидит на сту-пенях крыльца, опустив голову на руки.

  - Я готов. Велик берём?

  - Да не, - качает головой Стёпка. - Мы всё равно мимо моего дома. А там нас Серый подвезёт, сам вызвался.

  Я киваю, закрываю дверь, и слышу голос мамы: