Bijou

Дворецкий: Да, сэр. Мадам вас ожидает. Позвольте ваше пальто. Благодарю вас. И вашу шляпу. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр. Мадам в гостиной.

Стэнтон: Спасибо, Дженкинс. Я думаю, я найду дорогу. Я старый друг семьи.

Дворецкий: Как скажете, сэр.

***

Дверь гостиной была полуоткрыта, и Стэнтон мог слышать голос Мадам.

Мадам: Бижу! Где ты, мой малыш? Под стулом – нет. Под столом! Нет… За диваном? Нет. Под диваном – тоже нет. Бижу, мой драгоценный! Где ты?

Стэнтон вошел в комнату и увидел старую актрису ползающей на полу на четвереньках.

Стэнтон: Кхе-кхе! Мадлен?

Мадам: О, это ты, Альберт.

Стэнтон: Что ты делаешь на полу, моя дорогая? Позволь мне помочь тебе подняться.

Мадам: Спасибо, мой друг. Я искала Бижу.

Дворецкий (который вошел в комнату вслед за Стэнтоном): Мадам что-то потеряла?

Мадам: Я не могу найти Бижу.

Дворецкий: Где-то пять минут назад он был на кухне. Напрашивался на неприятности. То есть, я хотел сказать, на ужин.

Мадам: Будьте любезны, найдите и приведите его сюда. Я хочу, чтобы он познакомился с Альбертом. То есть, я хотела сказать, с мистером Стэнтоном.

Дворецкий: Слушаюсь, Мадам.

***

Дворецкий отправился на поиски Бижу, оставив Мадам наедине с ее другом.

Мадам: О, Альберт! Так приятно тебя видеть!

Стэнтон: Мадлен, моя дорогая! (Целуя ей руку.) Все еще самые мягкие руки во всем Нью-Йорке!

Мадам: Ты бесстыжий льстец, Альберт.

Стэнтон: Ты знаешь, как я восхищаюсь тобой, дорогая Мадлен. Я всегда восхищался, всегда буду восхищаться. О, я смотрю, у тебя новый плакат.

Мадам: Да. Я получила его на днях. Королева воров в «Безнадежных». Это была моя любимая роль. Ты помнишь?

Стэнтон: Как я мог забыть?

Мадам: Я была так красива.

Стэнтон: Для меня ты все еще самая красивая женщина в мире.

Бижу (вбегая в комнату): Гав-гав!

Мадам: Бижу! Мой драгоценный! Где ты был? Иди к бабушке! Дай мне тебя поцеловать. (Поворачиваясь к Стэнтону:) Он хорошенький, не правда ли?

Стэнтон: Безусловно.

Мадам: Бижу, поздоровайся с Альбертом.

Бижу: Гав-гав!

Мадам: Умница! (Стэнтону:) Видишь? Он понимает каждое слово. Он очень умный щенок. Он также является причиной, почему я попросила тебя прийти, Альберт. Я хочу составить завещание. Как ты знаешь, у меня нет [оставшихся в] живых родственников. Я хочу оставить все, что у меня есть, Бижу. Я очень волнуюсь за него. Он сирота, и я боюсь, что, когда я умру, он может оказаться в приюте для собак.

Стэнтон: Моя дорогая Мадлен —

Мадам: Пожалуйста, не перебивай меня, Альберт. Я знаю, что ты собираешься сказать. Ты скажешь, что мне еще слишком рано думать о смерти, что я доживу до ста лет. Но позволь мне кое-что тебе сказать, мой дорогой старый друг. В жизни есть несколько вещей, которые нельзя изменить. Люди смертны, Альберт, нравится им это или нет. И когда они достигают определенного возраста, они начинают думать о смерти. Я иногда думаю о ней. Ты разве не думаешь? Я также думаю об этом маленьком создании, у которого нет никого, кроме меня в этом мире. В этом жестоком мире. Я хочу быть уверена, что о нем будут хорошо заботиться, когда я уйду [навсегда]. Ты понимаешь меня?

Стэнтон: Понимаю.

Мадам: Очень хорошо. Тогда все, что тебе нужно сделать, – это составить мое завещание.

Стэнтон: Я сделаю это сегодня вечером. Ты хочешь, чтобы я сделал Бижу единственным наследником?

Мадам: Я хочу, чтобы он стал первым выгодоприобретателем.

Стэнтон: Будет еще и второй?

Мадам: Собаки живут не очень долго. Во всяком случае, не так долго, как люди. Если что-нибудь случится с Бижу или он умрет бездетным, я хочу, чтобы все мое имущество перешло к Джорджу.

Стэнтон: Кто такой, к черту, Джордж? Прошу простить мне мой французский.

Мадам: Это имя моего дворецкого.

Стэнтон: Ты хочешь сказать, что собираешься оставить все свое имущество дворецкому?

Мадам: Да, именно это я хочу сказать.

Стэнтон: Но, Мадлен, ты едва знаешь его! Как долго он у тебя? Пять месяцев? Шесть?

Мадам: Четыре.

Стэнтон: Четыре месяца! И, насколько я помню, он не смог предъявить никаких рекомендаций. Все, что ты про него знаешь, – это то, что он тебе рассказал. Он может оказаться мошенником или беглым преступником.

Мадам: У него душа артиста.

Стэнтон: Ты не можешь говорить это серьезно, Мадлен. Душа артиста! Это он тебе сказал?

Мадам: Я слышала, как он играет. Поверь мне, он – второй Паганини.

Стэнтон: Если он второй Паганини, то почему я о нем никогда не слышал?

Мадам: Он никогда не играет на публике. Он слишком стеснителен.

Стэнтон: Паганини или нет, но в этом парне есть что-то фальшивое.

Бижу: Гав-гав!

Стэнтон: Видишь, Бижу согласен со мной.

Chapter Two. The Butler and His Cat

Characters:

Jenkins, the butler in Madame’s house