Бикфордов мир

Я не боюсь ответственности и прошу вас ответить советом, как мне быть. Я буду ждать ежедневно в течение этого времени, как только у меня хватит силы воли, буду ждать беседы с вами. Если сочтете меня нужным арестовать, я и с этим согласен.

К сему – подпись».

– Это было в Сочи, – Обитатель оторвал взгляд от письма и говорил теперь, внимательно глядя Мике в глаза. – Я пригласил автора письма для беседы. Мы познакомились с ним. Услышав его фамилию, я сказал, что раньше знал одного генерала с такой фамилией. Автором письма оказался молодой человек лет тридцати. В беседе он показал себя разумным и приятным человеком. Он рассказал о себе, о своей жизни, о потере отца, о среде, которая отрицательно повлияла на него. Он говорил: «Поймите мое положение, я мог бы работать грузчиком, видите – я сильный человек. Но меня не пускают на эту работу, смотрят, как на вора. Грузчики зарабатывают прилично, и я бы мог хорошо заработать, но мне не доверяют. До последнего времени я работал в бригаде. Другие в бригаде больше зарабатывают, чем я. На меня смотрят как на вора, поэтому мне дают малоквалифицированную работу. Что мне теперь делать, как быть с семьей? Квартиры мне не дают, я живу на частной квартире. Если бы я жил на государственной квартире, я бы платил меньше. Помогите мне. Я вам обещаю, что буду честным человеком, докажу вам это». Выслушав этого человека, побеседовав с ним, я поверил в него, он показался мне хорошим человеком. Может быть, я проявил либеральный подход к этому человеку, но мне было приятно поговорить с ним. Я поверил ему, и хочется думать, что он меня не обманет. «Что вы хотите от меня, чем могу вам помочь?» – спросил я у него. «Помогите мне, чтобы я смог семью прокормить, – сказал он. – Это прежде всего. Я хочу вернуться к жене, к детям, к матери». «Хорошо, постараюсь помочь вам, – ответил я ему. – Позвоню секретарю горкома партии, попрошу его, чтобы обратили внимание на вас, устроили на работу, помогли бы приобрести квалификацию, чтобы вы могли больше зарабатывать. Но постарайтесь работать честно. Потом я попрошу, чтобы вам дали кредит. (Подумайте, бывшему вору кредит дать! Это возможно только в наших советских условиях.) Вам дадут кредит, чтобы вы построили себе домик, или же попрошу, если есть возможность, чтобы вам дали квартиру, и тогда вы будете платить меньше». Известно, что у нас квартирная плата самая низкая в мире; я бы сказал, это символическая плата, потому что этих средств, наверное, не хватает на содержание дворника в этом доме. Мой собеседник сказал: «Это было бы очень хорошо. Я вас буду благодарить». Убедившись в ходе беседы, что ему верят, что с ним по-человечески разговаривают, автор письма обратился ко мне с такой просьбой: «Товарищ, знаете что, мне бы очень хотелось с вами на память сфотографироваться». Я ответил ему: «Это возможно, садитесь поближе, чтобы фотографу было лучше». Мы сели, нас сфотографировали. Я пообещал ему прислать фотографию. Этот снимок ему послали. В заключение беседы выяснилось, что у собеседника нет ни копейки денег. Тогда я сказал ему: «Я помогу, чтобы вы не только смогли доехать до дому, но и привезти подарки жене и детям». Он вернулся домой, ему помогли устроиться на работу. Я попросил узнать, как он работает, как ведет себя. Мне сообщили, что он работает грузчиком и неплохо зарабатывает. Просил передать, что живет хорошо. Благодарил за помощь. Вот вам, Мика, один из фактов нашей жизни. Автор письма – это живой, конкретный человек. К этому письму и к его автору можно было подойти по-разному. Ведь писал письмо человек, которого четыре раза судили за кражи. Его устроили на работу, а он бросил ее, убежал опять воровать, а теперь еще со мной встречаться, – берите его, тяните к ответу. Это один подход. Что такой подход дал бы этому человеку? Он привел бы к тому, что сбившийся с правильного пути человек повысил бы в тюрьме свою квалификацию вора, а нам нужен человек для нашего дела. Для того чтобы поставить этого человека на правильный путь, нужен другой подход, нужно поверить в человека, в его лучшие качества. Может ли этот человек быть активным участником коммунистического строительства? Может, Мика!

– Ну вот, – после долгой паузы выдохнул Обитатель. – На этом сегодня закончим… Фу-ух! До чего же я быстро устаю! Совсем постарел.

– Ну что вы, – сказал Мика, по-доброму глядя на деда. – Вы еще вернетесь туда, когда мы приземлимся… и будете долго работать на благо… А можно я еще посмотрю вниз?

– Смотрите, смотрите, Мика. – Обитатель закивал, громко дыша пересохшим от множества сказанных слов ртом.

Подросток опять повернулся к окну-иллюминатору и, открыв его, высунулся наружу.