Бильдерберги: перезагрузка. Новые правила игры на «великой шахматной доске»

Консервативный телеведущий, отсчитывает возраст движения разрушителей не с основания BLM (2013), не с сексуальной революции (1968), как Дэвид Брукс в NYT, и даже не с конца Гражданской войны, как Энн Каултер в Breitbart. Берите раньше! «За всю историю Америки они не действовали так смело, как сейчас». Вся история Америки – это дольше, чем история Соединенных Штатов. В самом деле, стирание из истории имени Христофора Колумба знаменует ревизию идентичности с рождения самой американской цивилизации. Как раз поэтому, на всякий случай, Карлсон напоминает о том, с каких импульсов первых поселенцев она начиналась. Остается пожалеть о том, что вышеприведенный отрывок из текста Карлсона не был воспроизведен в российском эфире – ну хотя бы для того, чтобы наше понимание Америки не сводилось к импортным штампам из уст левых профессоров вроде Стюарта Юэна. Если бы философия Америки, как твердит Юэн в один голос с авторами советских учебников времен застоя, действительно строилась на одном лишь индивидуализме, если бы средний американец думал только о личном материальном интересе, знать не желая даже о собственных предках, Штаты бы долго не просуществовали, а в лучшем случае не объединились бы.

Американская цивилизация, вопреки своей молодости, как раз отличается от других знанием ее гражданами своей родословной в множестве поколений, по крайней мере с поколения первых поселенцев. Это запечатлено в американских кладбищах, именуемых обычно парками; это запечатлено в множестве генеалогических справочников. Как и многое другое, эта черта позаимствована у британцев, но развивалась на свой манер. Родовая память привилась и чернокожим, ставших частью этой цивилизации. В большей степени той части чернокожих, которые на конец XVIII века были свободными людьми. Такие чернокожие в 1784 году основали первую афроамериканскую масонскую ложу в Бостоне. Принс Холл, имя которого позже получила вся иерархия секторальных (афроамериканских) масонских лож, в 35 лет вышел из рабства, был предпринимателем, домовладельцем и гражданином штата Массачусетс, голосовавшим и платившим налоги. Его надгробие в парке Копс Хилл («Холм полисмена») остается с сохранности с 1835 года до наших дней. Он не был разрушителем, как и его непосредственные потомки по братству. Однако недовольство тем, что авторы (framers) Конституции позаимствовали у Римской республики идею коллегии выборщиков, решая таким образом дилемму частичного негражданства (личной принадлежности) черного населения, передавалось с тех пор из поколения в поколение.

Развитие как лож, клубов и обществ, как и полиморфный архипелаг американских церквей, отражал как раз черту, противоположную индивидуализму. То же относится к традиции кокусов, которые стали формой партийных первичных выборов с более достоверным результатом, чем введенные много позже праймериз, и которые, вопреки прогнозам полувековой давности, сохранились до наших дней. Новым явлением в Четвертой политической системе, то есть после гражданской войны, стало то самое сообщество исторически черных колледжей и университетов. Карт-бланш президентства Улисса Гранта на их самостоятельное развитие был аболиционистским эксцессом, поставившим черную расу в особое положение. Когда в 1950-х стали ликвидироваться все препятствия для обучения черных в самых престижных исторически белых университетах, исторически черные учебные заведения не стали многорасовыми и «разнообразными». Исключение возникло разве что для части преподавательского состава: в некоторые такие университеты принимались бежавшие от нацизма еврейские интеллектуалы, не нашедшие лучшего места работы. Этот приток стал результатом стараний другой сети секторального масонства – «Бнай Брит», возникшей почти на 70 лет позже масонства Принс Холл. У каждого правила есть исключения: в раннем составе «Бнай Брит» было несколько рабовладельческих еврейских семей, исключительно сефардских в узком смысле, т. е. португальского и испанского происхождения. Примерами были Якоб и Моше Эзекиэли из Вирджинии; Моше Эзекиэль не только воевал в армии Конфедерации, но стал затем скульптором, изваявшим монумент воинам Конфедерации в Арлингтоне (ныне часть Вашингтона, не входящая в Округ Колумбия).