Билет до станции «Счастье»

– Мы можем поболтать, как в старые добрые времена, не правда ли, Клэр?

Колени у Сары подкашивались, и она поспешила сесть.

– Что ты делаешь?

– Что я делаю? – Джудит театрально прижала руку к груди. – Просто веду себя, как старая приятельница!

От ее улыбки у Сары мурашки поползли по коже.

– Ну и, конечно, подтверждаю твою легенду.

– Ты знаешь не хуже меня, что до того вечера в ресторане мы никогда не встречались.

– Ты знаешь, я знаю, но Холлидеи-то не знают. – Она высокомерно приподняла бровь и посмотрела на Сару сквозь угольно-черные ресницы. – Пока.

Саре стало трудно дышать.

– И полагаю, ты хочешь, чтобы они продолжали пребывать в неведении.

– Чего ты хочешь?

Джудит покрутила кольцо на пальце правой руки, разгладила складки на платье и поправила прическу.

– Конечно, того же, что и ты. Богатого мужа. Много нарядов и украшений.

Краска прилила к лицу Сары.

– Чего ты хочешь от меня? Джудит пристально посмотрела на нее.

– Я буду счастлива, если Холлидеи будут продолжать считать тебя своей драгоценной Клэр. Если ты этого хочешь, то этого хочу и я.

Сара молчала.

– Я уверена, ты с радостью захочешь поддержать искусство в этом сезоне. Небольшая дотация, тому, что мы обе так любим.

– У меня нет своих денег, – резко ответила Сара.

– Конечно, нет. Иначе почему ты здесь? Но у тебя отличные отношения с Холлидеями. А если ты правильно себя поведешь, то не успеешь снять траур, как обнаружишь у себя на пальце обручальное кольцо.

– Я имею в виду, – Сара огляделась, – у меня нет денег для тебя. Ты не можешь просто оставить нас в покое?

– Ты считаешь меня такой идиоткой? Они считают тебя Холлидей. Уверена, ты сможешь достать денег, а пока сойдет и тот милый изумрудный браслетик…

Ошарашенная Сара уставилась на Джудит.

– Он принадлежал моей матери!

– Уверена, она сочла бы это достаточно серьезным поводом, чтобы расстаться с ним. В конце концов, у тебя будут и другие.

– Пожалуйста, ты не понимаешь…

– О, я понимаю. Отлично понимаю. А если не хочешь, чтобы это поняла и твоя рыбка на крючке, Николас, то ты сделаешь, как я говорю. – Она встала.

Сара в ужасе смотрела на нее, не в силах пошевелиться.

– Я позвоню послезавтра утром. И я уеду богаче, чем приехала. Поняла?

Сара тупо кивнула.

– А если нет, то я, по крайней мере, раскрою глаза мистеру Холлидею. Широко раскрою. Усекла, детка?

Сара снова кивнула. Джудит поправила юбки.

– Что ж, пойду искать своего спутника. У него нет денег, но это компенсируется другими талантами.

Она раскрыла свой отделанный бахромой зонтик и поплыла прочь.

Сара не знала, плакать ей или терять сознание.

Люди вокруг разговаривали, дети визжали, но она ничего не слышала – у нее гудело в ушах. Ее шантажируют. Но ведь шантажируют только воров и убийц. Она прижала пальцы к вискам.

Нет, еще шантажируют тех, у кого есть тайна. А она скрывает нечто ужасное.

Каждый день приближал ее к этому моменту. Это было только делом времени – пока Селия не проговорится или она сама не попадется на чем-нибудь.

Но ей нечем заплатить Джудит. А браслет – единственное, что она может продать, чтобы получить средства на будущее Вильяма. Конечно, она не отдаст его.

Надо бежать.

Сара решила, что ее последний день в Мэхонинг Вэлли должен остаться у нее в памяти, как самый веселый день. Поэтому она с головой окунулась в праздничные развлечения, присоединившись к Милошу в соревновании по метанию колец и наблюдая за скачками на трех ногах для отцов и сыновей.

Глава пятнадцатая

Все воскресенье Сара обдумывала план побега. Она решила, что уйдет на следующее утро, как только Николас уедет на фабрику.

Леде она напишет записку, что на целый день уехала к Крейнам и взяла с собой Вильяма.

Последние часы, проведенные с ними в воскресенье, дались Саре ужасно тяжело. Они с Ледой приготовили холодный ужин и провели вечер с Николасом у него в кабинете. Сара избегала встречаться с ним взглядом и уж тем более оставаться наедине. Поздним вечером Леда зашла к ней в комнату, и миссис Трент принесла им чаю.

– Спасибо, миссис Трент, – поблагодарила Сара. – Теперь вы можете идти отдыхать. Я уберу все сама и присмотрю за Вильямом, если он проснется.

– Благодарю вас, мэм.

– Нога у тебя гораздо лучше, – заметила Леда. – Я обратила внимание еще на пикнике.

– Да, намного лучше. Только по ночам немного болит.

– Наверное, все еще заживает.

– Скорее всего.

– Ты знаешь, как ты дорога мне, Клэр, – начала Леда. Сара напряглась. Она боялась, что этим вечером не выдержит угрызений совести. Она кивнула. – Ты стала для меня как дочь. Не обижайся, я знаю, что у тебя есть родная мать, – поспешила добавить Леда.

– Я не обижаюсь. Я понимаю, о чем вы говорите. – Она сама воспринимала Леду как мать. Многие годы она ни к кому так не относилась. Расстаться с ней ей будет так же трудно, как расстаться с Николасом.

– И поскольку ты знаешь, как сильно я люблю тебя, – тихо продолжала Леда, – надеюсь, ты поймешь мои слова правильно.

Сара напряглась.

– Да?

– Я любила Стефана так, как любая мать любит своего сына, как ты любишь Вильяма.

– Конечно, я знаю.