Билет на Лысую гору

– Но вернемся к истории артефакта. Пока Мировуд был жив, разумеется, на него никто не посягал. Все ждали минуты, когда он испустит последний вздох. И вот это случилось. В день смерти волхва в его дом нахлынуло множество магов, в основном, как это ни печально – темных, хотя встречались и светлые. Было среди них и несколько стражей, неумело притворявшихся магами. Стражи считают ниже своего достоинства появляться среди магов в истинном обличии, но маги-то всегда знают, кто перед ними. Мировуд лежал на кровати окоченевший, со спокойным лицом и сложенными на груди руками. Магический перстень на среднем пальце правой руки был повернут камнем внутрь. Так делают все маги, когда умирают в одиночестве. Поворачивая камень, они прощаются со своими. Красивый обычай, ты не находишь?

Ирка кивнула.

– Пока светлые маги хоронили Мировуда по тому огненному ритуалу, что принят у волхвов, темные уже вовсю хозяйничали в его доме. Они обыскали все вещи, просмотрели все записи, даже разрыли землю вокруг дома, но ничего похожего на Камень Пути не нашли. Тогда все вспомнили об ученике и бросились искать его, подозревая, что волхв отдал Камень ему. Однако Матвей Багров исчез без следа. Лишь в углу валялся его мешок, а в нем – сабля и пистолеты. Поиски – а искали, поверь, на славу, даже отправили по следу Глиняного Пса – ничего не дали. Это привело магов в замешательство. Поверь – Глиняный Пес нашел бы даже песчинку на океанском дне, даже звезду, по которой ты просто скользнул взглядом… Но мальчишку он, однако, отыскать не смог.

Эссиорх сделал паузу и серьезно посмотрел на Ирку.

– Тогда кто-то из светлых магов вспомнил о «Книге Харона» – вещей книге, в которой перечислены все мертвые, будь то маги, люди, звери или даже насекомые. Он пролистал ее, и все увидели имя Матвея Багрова среди имен мертвых. Против имени Багрова был указан день, предшествующий тому, когда старец покинул этот мир.

– А «Книга Харона» не могла ошибиться?

– Исключено. Магические книги такого уровня пишут сами себя и никогда не лгут. Маги решили, что Мировуд в безумии испепелил ученика и смешал его пепел с пеплом из очага. В глубокой задумчивости, захватив кое-какие записи и вещи Мировуда, они покинули дом, который спустя час, как последняя нога ступила за порог, взвился в небо огненным столбом…

Эссиорх вскинул глаза к потолку, и Ирке почудилось, будто он видит этот грозный, рассыпающий искры столб.

– Двести лет никто ничего не слышал о Камне Пути, хотя время от времени то один, то другой маг и предпринимал поиски. И вот совсем недавно Камень Пути, молчавший двести лет, вновь пробудился. Это означает, что он воссоединился с новым владельцем, потому что иначе его магия не проснулась бы. У нас в Прозрачных Сферах зорко следят за всеми проявлениями магии в нижнем мире. Думаю, что стражи мрака и маги тоже отслеживают судьбу артефактов… – заметил Эссиорх.

Он провел ладонью по лицу, и давно не бритая щетина издала звук, похожий на шуршание ежиных колючек. Эссиорх слегка поднял брови: этот звук, должно быть, удивил и его самого.

– Любопытно другое, – добавил он. – Новое рождение Камня Пути совпало с нашумевшим ограблением Хранилища Артефактов на Лысой Горе. Тем самым, с участием алмазной пыли. Интервал был всего в несколько минут. Конечно, это можно списать на случайность, однако в данном случае она почти исключена.

– А что пропало из Хранилища Артефактов? – спросила Ирка.

Эссиорх протянул руку и пальцем коснулся ее лба.

– Запомни: это закрытая информация! О том, что именно пропало, кроме стражей, знают не более дюжины темных магов и примерно столько же светлых… Ну и Прозрачным Сферам это, разумеется, тоже известно. Никогда и никому! Ясно?

Ирка подтвердила.

– Из хранилища исчез перстень Мировуда, – сказал хранитель.

– Тот самый?

– Именно. Все двести лет он спокойно пролежал там, потому что никто из уважающих себя магов не стал бы носить чужой перстень. Магические перстни очень привязчивы и ревнивы. Надев чужой, можно схлопотать серьезный сглаз, особенно если сделать это без разрешения хозяина.

Эссиорх подошел к окну и выглянул. Не заметив ничего подозрительного, он перевел взгляд на стоящий у подъезда мотоцикл, и в глазах его засветилось горделивое собственничество.

– И еще одна новость! Самая свежая. Именно она и заставила меня похитить из мастерской портрет. Просто на всякий случай… – сказал он, поворачиваясь к окну спиной.

Ирка слушала, покусывая ноготь мизинца. Привычка, как она подозревала, была перенята у Мефодия. Хотя тот вообще-то грыз все ногти подряд.

– В «Книге Харона» Матвей Багров больше не значится, – сказал Эссиорх.

– Это как?

– А так… Значился, значился, а недавно его имя просто исчезло. Разумеется, книга моментально зализала рану, и на его место встала следующая по списку фамилия. Надеюсь, пока это заметили только в Прозрачных Сферах. Хотя, боюсь, у стражей и магов тоже могло хватить ума вновь заглянуть туда. У «Книги Харона» множество отражений.

– Может, кто-то стер или книга забыла имя? – предположила Ирка, на всякий случай придавая лицу наивное и извиняющееся выражение.