Билет на Марс

Юлька беспрекословно отдал бы этот сверток, но девочка опередила его. Она рванула сверток к себе, оставив в руках Юльки клочок бумаги. А потом, совершенно неожиданно для Юльки, толчком растопыренной ладони в грудь сбила его с ног и бросилась вон из магазина.

Все это произошло так быстро, удар был столь силен, что Юлька шлепнулся и пришел в себя уже сидя на полу. Вокруг него собрались мальчишки и девчонки. Юльку стали осуждать:

— Так и надо! Не лезь понапрасну!

— Мы ей разрешили без очереди, а ты…

— Она же очень спешит…

Сгорая от стыда, Юлька медленно поднялся и, не глядя на ребят, направился к выходу. Первой мыслью его было уйти куда-нибудь подальше от магазина, спрятаться. Но, вспомнив о Гешке, Юлька возвратился и насупился, прижавшись спиной к стене.

Обида, сильнее которой он никогда еще ничего не испытывал, охватила его. Почему такая несправедливость? Откуда Юльке было знать, что девчонка спешит?

Юлька жалел себя, сетовал на девчонку. И с каждой секундой обида росла все больше и больше.

Он стоял склонив голову, глядя себе под ноги. Вдруг на сером асфальте возникло черное пятнышко, потом другое, и только тут Юлий понял, что это его слезы. Он поспешно вытер глаза рукавом рубашки.

Гешка вышел из магазина с шестью коробками, связанными шпагатом. Разыскав Юльку, он зло сказал:

— Хорош! Спросил бы у людей сперва, а потом лез в драку с девчонкой. Каракатица ты!

Юлька молчал. Нервничая, теребил клочок бумажки, которая случайно осталась у него в руках. Гешка взглянул на бумажку, вздохнул и ничего не сказал.

Ребята перешли на другую сторону улицы, побывали еще в нескольких магазинах. Покупать больше было нечего — заходили просто так, ради любопытства. Потом поехали домой.

Трамвай был полон. Друзья прошли на переднюю площадку и, забыв о ссоре, с интересом разглядывали улицы.

Юлька случайно повернул голову вправо и вздрогнул. В соседнем моторном вагоне на площадке ехала та белобрысая, что толкнула его в магазине. Девочка тоже повернулась, и их взгляды встретились. Они с минуту пристально смотрели друг на друга. Белобрысая улыбнулась и показала язык. Юлька совершенно автоматически погрозил ей кулаком.

— Кому это ты? — спросил Гешка и, увидев девочку, приветливо помахал рукой.

Она ответила тем же.

— По шее ей надо, а ты… — прошипел возмущенный Юлий.

— Это тебе надо по шее. Что о нас в городе скажут? Подумают, что уньчанские ребята все драчуны, невежи…

— Откуда она узнает, что мы из Уньчи?

— По твоему носу видно.

Хотя девочка не обращала на друзей больше никакого внимания и они отвернулись, все же нет-нет да и бросали друг на друга искоса взгляды.

На остановке Подгорной они вновь столкнулись, девочка вышла из трамвая.

— Значит, и вы здесь живете? — вежливо спросил Гешка.

По насмешливой улыбке, озорному взгляду казалось, что девочка ответит дерзостью, но та серьезность, с которой спросил Гешка, заставила ее ответить учтиво:

— Нет, я не местная. Приехала в Осинники за покупками.

Геша обрадовался:

— И мы тоже приезжие!

— Командированные! — перебил угрюмо Юлька.

— Из Уньчи мы…

— Значит, соседи! — Девочка приветливо улыбнулась. — А я с кордона Верховье.

Верховье, как и Уньча, стояло на реке Осьве, только вверх по течению.

Это соседство, хотя и дальнее, сблизило ребят. Гешка, идя рядом с девочкой, рассказывал, какой величины они ловят хариусов в реке, какие у них есть хорошие места для купания.

Юлька брел позади и злился на Гешку. С этой девчонкой надо быть построже, а он заискивает перед ней, словно она учитель по математике.

На перекрестке девочка остановилась и подала руку, и, как ни странно, первому Юльке.

— Не сердись на меня, мальчик! Поссорились мы напрасно. Мне самой неприятно. Ну, до свидания! Не вспоминай плохо. Кто старое вспомянет, тому глаз вон!

Юлька растерялся и ни к селу ни к городу отрекомендовался:

— Юлий Малямзин.

— Меня зовут Нюра. Нюра Брагина… — серьезно ответила девочка и что-то еще хотела сказать, но Гешка, заметно волнуясь, перебил ее:

— Как? Как?

Девочка повторила. Гешка поставил коробки с тушью на тротуар и поспешно спросил ее:

— У тебя нет родственника Брагина Виктора Васильевича?

Теперь уж удивилась Нюра:

— Есть! Это мой дедушка…

— Твой дедушка? — закричал Юлька. — А давно он умер?

Нюра резко повернулась к Юльке:

— Жив, здоров мой дедушка и не собирается умирать. Вот сказал!

— Значит, он жив? — тоже не веря, переспросил Гешка и, чуть не пританцовывая от нетерпения и волнения, стал расспрашивать о Викторе Васильевиче Брагине.

Оказалось, что Брагин теперь пенсионер, живет с Нюрой на кордоне Верховье. Он помогает по хозяйству Нюриным родителям, охотится, ловит рыбу.

— А вам он зачем, и откуда вы знаете о дедушке? — ответив на град вопросов мальчиков, спросила Нюра.

Друзья, перебивая друг друга, рассказали о приезде в Уньчу поисковой группы, о надписи на камне, о том, как нужны изыскателям материалы по разведке богатых руд.

— Знаете, мальчики, — сказала Нюра, от волнения переходя на шепот. — Есть у дедушки какие-то старые бумаги, целая кипа, и еще четыре ящика с камешками. Он всё их собирался сдать, да руки не доходили…