Билет на вчерашний трамвай

Так и есть. Пять использованных гондонов… Ах, ты ж мой пахарь-трахарь… Ах, ты ж мой Казанова контуженный… Ах, ты ж мой гигантский половик…

Я огляделась по сторонам, заметила на столе газету «СПИД-инфо», оторвала от нее клочок, намотала его на пальцы и, с трудом сдерживая сразу несколько позывов, подняла с пола один контрацептив.

Зайка безмятежно спал, не реагируя на предсмертные крики Бумбастика, доносящиеся из соседней комнаты.

Я наклонилась над зайкиной тушкой и потрепала его свободной рукой по щеке.

Зайка открыл глаза и улыбнулся. Через секунду зайкины очи стали похожи на два ночных горшка.

— Ксю-ю-юх… — выдавил зайка, прикрывая руками свои яйца.

— Я не Ксюха, — широко улыбнулась я, — я твой страшный сон, Кира…

С этими словами я шлепнула зайку презервативом по лицу. Праздник жизни начался.

…Через полчаса Лелька пинками загнала два изуродованных лыжными палками тела на кухню.

Тела тихо сидели на табуретках и даже не сопротивлялись.

Я, тяжело дыша, порывалась ткнуть зайке в глаз вилкой. Лелька держала лыжную палку на яйцах Бумбастика и запрещала мне лишать зайку зрения:

— Притормози. Щас я тебе такой прикол покажу… Ты ему глаза потом высосешь!

— Показывай! — скомандовала я, не сводя хищного взгляда с расцарапанного зайкиного лица.

— Сидеть! — рявкнула Лелька, слегка тыкнула в Бумбины гениталии палкой и кивнула куда-то в сторону: — Открой дверь в ванную. А я пока этих Распутиных покараулю, чтоб не сбежали.

Я вышла с кухни и подергала дверь ванной. Странно, но она была заперта. Изнутри. Я вытянула шею и крикнула:

— Лель, а там кто?

— Агния Барто, — буркнула Лелька и громко завопила: — Открывай! Бить не будем, не ссы!

В ванной что-то зашуршало, щелкнул замок, дверь приоткрылась, и в маленькую щелку высунулся чей-то нос.

Я покрепче схватилась за дверную ручку и сильно дернула ее на себя. А я в состоянии аффекта сильная, как Иван Поддубный. За дверью явно не рассчитывали на такой мощный рывок, и к моим ногам выпало женское тело в Лелькином махровом халате.

— Здрасьте, дама… — поздоровалась я с телом. — Вставайте и проходите на кухню. Чай? Кофе? По морде?

— Мне б домой… — жалобно простонало тело и поднялось с пола.

— На такси отправлю, — пообещала я и дала телу несильного пинка. Для скорости.

Завидев свой халат, Лелька завизжала:

— Ну-ка, быстро сняла! Совсем сдурела, что ли?! — И занесла над головой тела лыжную палку.

Тело взвизгнуло и побежало куда-то в глубь квартиры. Я подошла к зайке, присела на корточки и улыбнулась:

— Что, на что-то более приличное денег не хватило? Почем у нас щас опиум для народа? Пятьсот рублей за ночь?

— Штука… — тихо буркнул зайка и зажмурился. Правильно: зрение беречь надо.

— Слыш, Лельк, — отчего-то развеселилась я, — ты смотри, какие у нас мужуки экономные: гондоны «Ванька-встанька» за рупь двадцать мешок, блин, за штуку на троих… Одна на всех — мы за ценой не постоим… Не мужуки, а золото! Все в дом, все в семью…

— Угу, — отозвалась Лелька, которая уже оставила в покое полутруп супруга и деловито шарила по кастрюлям. — Зацени: они тут креветки варили. Морепродуктов захотелось, импотенты? На виагре тоже сэкономили? Ай, молодцы какие!

В кухню на цыпочках, пряча глаза, вошла продажная женщина лет сорока.

— Садись, Дуся, — гостеприимно выдвинула ногой табуретку Лелька. — Садись и рассказывай нам: че вы тут делали, карамельки? Отчего вся моя квартира в серпантине и в гондонах? Вы веселились? Фестивалили? Праздники праздновали?

— Мы танцевали… — тихо ответила жрица любви и присела на краешек табуретки.

— Ай! Танцевали они! Танцоры диско! — Лелька стукнула Бумбастика по голове крышкой от кастрюли и заржала: — Че танцевали-то? Рэп? Хип-хоп? Танец с саблями? Бумбастик-то у нас еще тот танцор…

Мне уже порядком надоела эта пьеса абсурда, да и на работу все-таки, хоть и с опозданием, а подъехать бы надо. Поэтому я быстро спросила, сопроводив свой вопрос торжественным ударом кастрюльной крышкой по зайкиной голове:

— Вот этот брутальный мужчина в рваных трусах принимал участие в твоем растлении, девочка?

— Пять раз, — сразу призналась жертва группового секса и потупилась.

— Угу. Он такой, он может… Вопросов больше не имею. — Я бросила взгляд на Лельку: — А ты?

Скворцова задумчиво посмотрела куда-то в сторону и ответила:

— Вопросов нет. Какие уж тут вопросы? Есть предложение… Интересное.

— Какое?

— Четвертый… — расплылась в странной улыбке подруга и нервно дернула глазом пять раз подряд. — Сдается мне, Алла даже не подозревает, где щас отвисает ее молодой супруг. Исправим это?

Я посмотрела на часы. Хрен с ними, с начальниками… Еще на час опоздаю.

— Исправим.

…Через полчаса мы с Лелькой стоял на улице и курили. К подъезду с визгом подлетел Алкин «мицубиси-паджеро».

— Быстро она… — шепнула я Лельке.

— А ты через сколько бы прилетела, если б я тебе позвонила и сказала: «А где твой муж? Ах, к дедушке в деревню поехал, лекарств старику отвезти? Ну-ну. Приезжай, щас покажу тебе и деда, и мужа, и лекарства».

Я почесала нос и ничего не ответила.

Из салона машины вылезла огромная женщина в песцовой шубе и, тяжело дыша, подошла к нам.